Негодяи Z (СИ)

Барри чувствовал, как Лен трется об него пахом, ощущал пряжку его ремня. Я самый счастливый ублюдок в апокалипсисе, — с гордостью подумал он.

Но Барри быстро захотелось большего, и он опустил ноги на пол. Лен протестующе застонал, и Барри оттолкнул его. Медленно и почти невинно поцеловав Лена, он повел его к постели. Лен выглядел головокружительно. Его губы покраснели от алкоголя и поцелуев, глаза заволокло похотью. Он двигался медленно, держась за Барри и улыбаясь. Его состояние определенно можно было оценить как что-то среднее между «захмелевший» и «надравшийся».

Барри тоже хотелось сейчас быть пьяным. Испытывать это ощущение томности во всем теле и легкости в мыслях. Но ведь должен же кто-то, — подумал Барри, толкая Лена на кровать и наблюдая за тем, как тот безропотно подчиняется ему, быть трезвым в этой бандитской шайке.

— Я не видел тебя голым целую вечность, — глухо пробормотал Лен, делая акцент на «ч».

— У нас вчера был секс, — напомнил ему Барри и тут же, ускорившись, скинул с себя костюм и нижнее белье. Одежда опустилась на пол — сначала медленно, а затем быстро, когда он вернулся к обычной скорости.

— Вечность назад, — задумчиво возразил Лен, расстегивая парку и отбрасывая ее в сторону.

Барри потянулся к его джинсам, а Лен принялся стягивать с себя футболку. Черт, боже, да… думал Барри, расстегивая ремень и стаскивая джинсы с бедер Лена. Черное белье под ними красноречиво топорщилось.

Барри тут же упал на колени и прижался носом к этому запаху, потому что… блядь… это был Лен. Он пах плотью и кровью, он был человеком, в нем заключалось все, чего так не хватало в апокалипсис.

— У меня не было столько секса, с тех пор, как… — стащив с себя футболку, Лен лег спиной на кровать, развел ноги и удовлетворенно закинул руки за голову. — …У меня никогда не было столько секса. Ни с кем. Это какой-то сексуальный марафон. Каждый день в поселении, сегодня…

Барри развязал шнурки на ботинках Лена и снял с него носки.

— Ну… мой… эм-м-м… сексуальный аппетит несколько возрос с моими способностями.

Лен расслабленно лежал на кровати, раздвинув ноги, и выглядел довольным и самоуверенным, даже в такой уязвимой позе излучая убедительную силу и дерзость, которые Барри… просто обожал в нем. И какой же охуенно сексуальный он был, со своей короткой стрижкой, татуировками и мускулами, самодовольной усмешкой, лежащий в непристойной позе, как будто позировал для какого-то журнала и ждал, когда Барри прикоснется к нему.

— Думаю, я наконец-то оценил преимущества совратителя малолетних, — с ухмылкой протянул Лен.

Он приподнялся, и Барри полностью стянул джинсы с его ног.

— Чушь. Разница не должна быть больше восемнадцати лет. Таковы правила. — Барри возмущенно фыркнул. — У нас с тобой одиннадцать, так что ты не совратитель малолетних. Если еще раз скажешь это, я поставлю «Рождественский альбом» Мэрайи Кэри, когда ты заснешь.

— Уважай старших, малыш. — Приподнявшись на локтях, Лен посмотрел на него и ухмыльнулся. — А теперь ты собираешься заняться чем-нибудь полезным?

Барри закатил глаза, но затем его взгляд опустился ниже, упираясь Лену в пах. Как-то странно они флиртовали. Барри решил, что им нужно еще поработать над этим. Он высунул язык, дразня Лена, а потом провел им длинную полосу прямо по ткани его трусов, натянувшихся на члене. Подняв глаза, он заметил взгляд Лена — самодовольный и абсолютно возбужденный. Как же Барри любил этот взгляд. Наверное, любил всегда.

Стянув белье Лену на бедра, Барри прижался губами к основанию его члена мокрым и грязным поцелуем. Он зарылся носом в темные паховые волосы, втягивая в себя глубокий мускусный запах. Было приятно ощущать этот живой запах. Запах живого, дышащего и двигающегося мужчины, член которого подрагивал от прикосновений Барри, и он заскользил губами по стволу, слыша поощряющие сдавленные стоны.

Это был его собственный способ слиться с человечеством.

Барри медленно вбирал член в рот, дюйм за дюймом. Все-таки какой у него размер? Около девяти дюймов? Это было много. Охренеть как много. Даже Шона сказала об этом. Длиннее и толще, чем у самого Барри, но какое тут может быть соревнование?

Барри никогда бы никому не признался в таких мыслях, поскольку это могло привести к неожиданным последствиям. Пока они с Леном были вместе, Барри — единственный, кто имел право прикасаться к нему, заниматься с ним сексом, и единственный, кому Лен мог открыть свое прошлое. А Лен был единственным, кому Барри мог открыть свое.

Идея предъявлять права на другого человека выглядела собственнической и нелепой, но когда Барри покрыл поцелуями член любовника, и тот задрожал под прикосновениями губ… черт… она показалась такой правильной. Он еще не встречался ни с кем настолько долго, и одна только мысль о близости с Леном посылала кровь ему в пах.

Барри чувствовал, как Лен двигается навстречу, направляя член прямо ему в горло. Он попытался расслабиться и принять его полностью, стараясь игнорировать рвотный рефлекс. Бедра Лена задрожали под его ладонями.