Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу

Угрозу атаки спецназа с воздуха удалось отвести. В ходе дальнейшей поездки Хольгер-2 детализировал сложившуюся проблему. Дело в том, что его брат-близнец за рулем – в точности как их давно покойный отец – вбил себе в голову, что Швеции следует быть республикой, а не монархией. Женщина рядом с братом – это его подруга, злюка и такая же безбашенная, как он сам. Разделяющая, к сожалению, его взгляды на государственное устройство.

– Вынужден заметить для порядка, – сказал король, – что сам я придерживаюсь иной точки зрения.

Грузовик катил себе дальше. Пассажиры в кузове решили подождать и посмотреть. В основном они, конечно, ждали: смотреть было особенно не на что, поскольку окошко между кабиной и кузовом Селестина задернула занавеской.

Внезапно оказалось, что они приехали. Грузовик остановился, мотор умолк.

Номбеко спросила своего бойфренда, кто из них первым пойдет убивать его братца, но второго номера больше занимал вопрос, где они оказались. Король со своей стороны выразил надежду, что их накормят. А премьер-министр разглядывал дверь кузова. Она ведь должна отпираться и изнутри? Пока машина ехала, об этом и речи быть не могло, но теперь оснований и дальше сидеть в грязи Фредрик Райнфельдт не видел. Он единственный всю дорогу простоял на ногах.

Тем временем Хольгер-1 бросился в амбар Шёлиды, влез на сеновал и поднял ведро, под которым почти тринадцать лет пролежал пистолет агента А. И вернулся прежде, чем премьер успел разобраться с функционированием дверного механизма.

– Попрошу без глупостей, – сказал он. – Выходим тихо и спокойно.

Король, бренча всеми своими медалями, спрыгнул на землю. Их звон и блеск прибавили первому номеру сил. Он поднял оружие, показывая, кто тут теперь главный.

– У тебя пистолет? – удивилась Номбеко и решила пока что погодить и с убийством, и с откручиванием носа.

– Что происходит?

Гертруд увидела в окно, что народу в компании прибавилось, и вышла на крыльцо встречать гостей, как и во всякой непонятной ситуации, с лосиным штуцером папы Тапио в руках.

– Час от часу не легче, – сказала Номбеко.

• • •

Гертруд не понравилось, что Селестина и остальные притащили с собой какого-то политика: она их как-то не любила. А король ее устраивал, да еще как. Она еще в семидесятых повесила его вместе с королевой у себя в отхожем месте, и они составляли ей там компанию, тепло улыбаясь, когда приходилось отправлять надобности на пятнадцатиградусном морозе. Поначалу, конечно, подтираться в присутствии короля было неловко, но плюсы перевешивали, и в конце концов она привыкла. Когда в 1993 году Шёлида обрела ватерклозет, Гертруд стало не хватать былых моментов наедине с величествами.

– Приятно встретиться снова, – сказала она, пожимая руку своему государю. – Все ли благополучно у королевы?

– Мне тоже крайне приятно, – отвечал король, добавив, что с королевой все в порядке, и про себя задавшись вопросом, где он мог встречать эту даму с ружьем.

Хольгер-1 загнал всех на кухню, намереваясь предъявить величеству ультиматум. Тут Гертруд спросила, не забыли ли они купить продукты, особенно с учетом того, что у них сегодня гости. И не кто-нибудь, а король, ну и этот, другой.

– Я – премьер-министр Фредрик Райнфельдт, – представился премьер-министр Фредрик Райнфельдт и протянул руку. – Очень приятно.

– Лучше отвечайте, когда вас спрашивают, – сказала Гертруд. – Продукты купили?

– Нет, Гертруд, – сказала Номбеко. – Помешали другие дела.

– Значит, придется голодать.

– А нельзя позвонить и заказать пиццу? – предложил король и подумал, что там, на официальном обеде, уже съели жареные гребешки под соусом песто из мелиссы и теперь приступают к припущенному палтусу со спаржей и кедровыми орешками.

– Тут у нас сеть не берет, – сообщила Гертруд. – А все политики. Не люблю их, – снова посетовала она.

Фредрик Райнфельдт второй раз подумал, что этого не может быть. Он только что своими ушами слышал, как его король предложил заказать готовую пиццу для себя и похитителей.

– Если вы зарежете пару курей, могу потушить их с картошкой, – продолжала Гертруд. – К сожалению, свои двести гектаров картофельных полей я продала, но Энгстрём вряд ли заметит, если мы стащим штук пятнадцать картофелин из его пятнадцати миллионов.

А посреди всего этого стоял Хольгер-1 с пистолетом в руке. Пицца? Пара курей? Король должен либо отречься, либо превратиться в ядерный пепел.

Первый номер шепнул Селестине, что пора бы и к делу. Та кивнула, решив начать с того, чтобы разъяснить ситуацию бабушке, что и сделала, буквально в двух словах. Штука в том, что король похищен, а заодно и премьер. И теперь Хольгер заставит его отречься от престола.

– Премьера?

– Нет, короля.

– Жалко, – констатировала Гертруд, добавив, что никому не следует ни от чего отрекаться на голодный желудок. – Ну что, тушим курицу, или как?

Тушеная домашняя курочка – это, по мнению короля, было бы и сытно и вкусно. И коль скоро он рассчитывает подкрепиться, за дело придется браться самому.