Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу

Китайского переводчика Номбеко узнала и двадцать лет спустя.

– Стало быть, ты не умер, – отметила она.

– Это я еще успею, – уныло ответил тот. – Судя по тому, с чем вы тут разъезжаете.

Хольгер-2 и Номбеко пригласили премьер-министра, короля и председателя КНР в кузов картофелевоза. Премьер не колебался ни минуты. Надо получить подтверждение всем этим ужасным заявлениям! За ним последовал король. А вот председатель КНР решил, что проблема эта чисто внутренняя, и деликатно попятился обратно во дворец, в отличие от своего любознательного переводчика, захотевшего глянуть хоть одним глазком на пресловутое ядерное оружие. Телохранители на пороге дворца поежились. Что королю и премьеру делать в кузове картофелевоза? Им это крайне не нравилось.

Тут по иронии судьбы подошла заблудившаяся группа китайских туристов вместе с экскурсоводом, и дверцу кузова захлопнули так поспешно, что любопытному переводчику, зажатому соотечественниками, прищемило пальцы. Номбеко и остальные услышали его вопль: «Помогите, умираю!», а Хольгер-2 постучал в окошко кабины и попросил первого номера включить в кузове свет.

Хольгер-1 послушно зажег его, оглянулся – и увидел короля! И премьер-министра!

Но главное, короля! Боже!

– Папа, это король, – шепнул Хольгер-1 пребывающему на небесах Ингмару Квисту.

– Давай, сынок! – отвечал папа Ингмар. – Жми!

И Хольгер нажал на газ.

Часть шестая

Я никогда не встречал фанатика с чувством юмора.

Амос Оз

Глава 20 О том, что могут короли, и о том, чего не могут

Едва картофелевоз тронулся с места, как Номбеко бросилась к окошку и потребовала, чтобы Хольгер-1 немедленно остановил машину, если хочет дожить до утра.

Однако первый номер, не уверенный в том, что хочет именно этого, попросил Селестину поднять стекло, чтобы не слышать шума из кузова.

Та с удовольствием выполнила просьбу, да еще опустила занавеску, чтобы не видеть величества в темно-синем кителе, белом жилете, темно-синих брюках с золотыми лампасами, белой фрачной сорочке и черном галстуке-бабочке.

Ее переполняла гордость собственным бунтом.

– Куда едем – к бабушке? – спросила она. – Или у тебя есть идеи получше?

– Откуда, любимая? – сказал Хольгер-1. – Ты же прекрасно знаешь, что у меня их не бывает.

Король скорее удивился, зато премьер возмутился до глубины души.

– Что вообще происходит? – воскликнул он. – Это что, похищение короля и премьер-министра? Вместе с атомной бомбой! Атомной бомбой у меня в Швеции – да кто вам позволил?

– Королевство Швеция все же скорее мое, – поправил его король и уселся на ближайший ящик из-под картошки. – А в остальном я, разумеется, разделяю возмущение господина премьер-министра.

Кому именно принадлежит страна, рискующая взлететь на воздух, в данном случае момент второстепенный, заметила Номбеко и тотчас пожалела, поскольку премьер пожелал узнать о проклятой бомбе побольше.

– Какой она мощности? – сурово спросил он. – Говорите!

Но Номбеко решила, что настроение в кузове и так невеселое, чтобы портить его дополнительно. Дернул же черт за язык! И она постаралась повернуть разговор в другое русло.

– Я приношу искренние извинения в связи со сложившейся ситуацией. Ни вы, достопочтенный господин премьер-министр, ни величество рядом с вами ни в коей мере не похищены – во всяком случае, мной или моим бойфрендом. Как только машина остановится, обещаю как минимум открутить нос этому типу за рулем и все исправить! – И для смягчения драматизма добавила: – А уж тем более обидно сидеть взаперти в кузове в такую прекрасную погоду!

Последнее замечание заставило короля – большого любителя природы – упомянуть белохвостого орлана, которого он чуть раньше этим вечером видел над Стрёмменом.

– В центре города! – восхитилась Номбеко и на секунду поверила, что отвлекающий маневр сработал.

Но едва секунда прошла, как вклинился премьер и потребовал, чтобы группа немедленно прекратила обсуждение погоды и природы.

– Лучше скажите, какой ущерб способна причинить бомба. Каков масштаб бедствия?

Номбеко отвечала уклончиво. По всей видимости, пара-тройка мегатонн.

– Сколько именно мегатонн?

– Ну, две. Или три, не больше.

– А это значит?

Вот же он упертый, этот премьер.

– Три мегатонны – это примерно двенадцать тысяч пятьсот пятьдесят два петаджоуля. А король уверен, что орлан был именно белохвостый?

Фредрик Райнфельдт так зыркнул на главу государства, что тот воздержался от ответа. А премьер задумался о том, что такое петаджоуль и насколько опасно, когда их двенадцать тысяч, и решил, что их спутница попросту уходит от ответа.

– Будьте любезны выложить все как есть! – потребовал он. – Так, чтобы людям было понятно.

Номбеко уступила. И выложила все как есть: что бомба уничтожит все в радиусе пятидесяти восьми километров и что непогода и ветер способны удвоить ее поражающее действие.

– В таком случае хорошо, что сегодня ясно, – рассудил король.