Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу

Согласовали все загодя по секретным каналам. Машину с гордостью продемонстрировали председателю на заводе в Турсланде в субботу утром, а официальная передача должна была состояться на другой день в аэропорту Арланда, перед самым отлетом высокого гостя.

Но прежде предстоял официальный обед в королевском дворце.

• • •

Номбеко сидела в читальном зале библиотеки Норртэлье, просматривая газету за газетой. Начала она с «Афтонбладет», посвятившей четыре полосы конфликту – нет, не израильско-палестинскому, а некоего участника музыкального конкурса и некоего злобного члена жюри, заявившего, что артист не умеет петь.

– Шли бы вы на хутор бабочек ловить, – возразил ему артист, который, во-первых, петь и правда не умел, а во-вторых, плохо себе представлял, где именно находится пресловутый хутор с бабочками.

Второй попавшейся Номбеко газетой оказалась «Дагенс нюхетер», писавшая о вещах серьезных и оттого продававшаяся хуже некуда. Вынесшая, что характерно, на первую полосу государственный визит, а не склоку в телестудии.

Соответственно, в статье говорилось о председателе Ху Цзиньтао, о прибытии «Гётеборга» и сообщалось, что вечером того же дня председатель отправится в Стокгольм, на торжественный обед в королевском дворце, где будут присутствовать в том числе король и премьер-министр.

Информация была бы не то чтобы особо ценной, не привлеки внимание Номбеко фото председателя Ху.

Она взглянула на него раз, потом другой. И проговорила вслух:

– Надо же, уважаемый китаец выбился в председатели!

Итак, шведский премьер и председатель КНР явятся во дворец в один и тот же вечер. Если Номбеко встанет в толпе других зевак и окликнет премьера, когда он будет проходить мимо, в лучшем случае ее оттащат прочь, а в худшем – схватят, а потом выдворят из страны.

Но если окликнуть председателя КНР на диалекте у, результат может оказаться совсем иным. Ежели память у Ху Цзиньтао не совсем короткая, он ее узнает. А ежели он не начисто лишен любопытства, то подойдет к ней спросить, как так получилось, что бывшая южноафриканская переводчица стоит теперь во внутреннем дворе королевского дворца.

После чего Номбеко и Хольгера-2 от премьер-министра – или от короля – будет отделять один-единственный человек. У председателя Ху есть все возможности, чтобы стать мостом между невольными обладателями атомной бомбы, с одной стороны, и лицами, с которыми они уже двадцать лет никак не могут выйти на контакт, – с другой.

Как оно дальше повернется, покажет будущее, но что в этой ситуации премьер просто отмахнется от них и бомбы, выглядело маловероятным. Скорее он прикажет вызвать полицию и задержать их. Либо произойдет нечто среднее между первым и вторым. Ясно было одно – это шанс и упускать его нельзя.

Время поджимало. Было уже одиннадцать утра. Номбеко предстояло доехать до Шёлиды на велосипеде, посвятить в свои планы Хольгера-2 – но ни в коем случае не обоих балбесов и не Гертруд, – сесть в грузовик и подъехать к дворцу заранее, до шести вечера – часа, когда ожидалось прибытие председателя Ху.

• • •

Дело не заладилось с самого начала. Хольгер-2 и Номбеко прокрались в амбар и принялись скручивать с грузовика его слишком уж настоящие номерные знаки, чтобы заменить украденными много лет назад. Но на сеновале наверху сидел, как за ним водилось в последнее время, Хольгер-1, и суета вокруг грузовика вырвала его из душевного оцепенения. Он мигом выпрыгнул из чердачного окна и помчался за Селестиной. Пока Номбеко и Хольгер-2 возились с номерами, Селестина с бойфрендом протиснулись в амбар и уселись в кабину картофелевоза.

– Значит, удрать намылились вместе с бомбой, – констатировала Селестина.

– Вот-вот, – подтвердил Хольгер-1.

Тут его брат не выдержал.

– Довольно! – взревел он. – Немедленно вытряхивайтесь из кабины, чертовы паразиты! Опять все испортить я вам больше не дам! Ни за что!

В ответ Селестина достала пару наручников и приковала себя к бардачку. Если ты политический активист, то это надолго.

Вот так и вышло, что Хольгеру-1 разрешили вести машину. Селестина сидела рядом, в несколько неестественной позе по причине своей прикованности. Позади водителя помещалась Номбеко, а справа от нее, на максимальном расстоянии от брата, – Хольгер-2.

Когда картофелевоз проезжал мимо дома, на крыльцо вышла Гертруд:

– Купите продуктов по дороге, а то у нас есть нечего!

Номбеко довела до сведения Селестины и номера первого, что цель поездки – избавиться от бомбы: по счастливой случайности возникла возможность прямого контакта с премьер-министром Райнфельдтом.

Хольгер-2 добавил, что проедется по брату и его паршивой подружке восьмирядной картофелесажалкой, если те хотя бы попытаются что-то устроить вместо того, чтобы тихо сидеть, где сидят. И молчать в тряпочку.

– Восьмирядная картофелесажалка продана, – попытался возразить Хольгер-1.

– Новую куплю, – пригрозил брат.

Торжественный обед в королевском дворце начинался в 18 часов. Гостей встречали во Внутреннем драбантском зале, после чего те чинно перемещались к обеденному столу, накрытому в зале «Белое море».