Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу

По субботам графиня устраивала приемы, на которых Гуннар и Кристина Хедлунд были в числе почетных гостей. Иной раз заглядывали и король с королевой.

Номбеко не возражала. С одной стороны, счета из отеля приходили гигантские, а с другой – картофельных денег оставалось еще порядочно.

Сама она решила подыскать им со вторым номером жилье на безопасном удалении от графини и обоих ее фанатов. Номбеко выросла в жестяной хижине. Хольгер – в щелястой избе на хуторе. К тому же оба тринадцать лет делили комнату в доме под снос, а затем еще тринадцать – спальню при деревенской кухне руслагенского дома в самом конце проезжей дороги.

На таком фоне двушка в стокгольмском Эстермальме затмевала роскошью все гипотетические графинины замки.

Но прежде чем купить квартиру, Хольгеру-2 и Номбеко следовало как-то разобраться с тем обстоятельством, что ни того ни другой на самом деле не существовало.

У Номбеко это заняло полдня. Премьер-министр позвонил министру по вопросам миграции и политики предоставления убежища, который позвонил своему лучшему сотруднику, который нашел регистрацию Номбеко Майеки от 1987 года, предположил, что фрекен Майеки с тех пор пребывала на территории Швеции, и немедля возвел ее в шведские подданные.

А Хольгер-2 отправился в центральный офис Налогового управления в стокгольмском Сёдермальме и сообщил, что до сих пор не существует, но весьма этого хотел бы. После длительной беготни по коридорам и переадресаций из кабинета в кабинет Хольгера направили в отделение Управления в Карлстаде, к некоему Перу-Хенрику Перссону, лучшему эксперту страны по самым сложным казусам регистрации гражданского состояния.

Пер-Хенрик Перссон оказался, разумеется, бюрократом, но прагматического склада. После того как Хольгер изложил свою историю, бюрократ протянул руку и ущипнул Хольгера за руку. После чего сделал вывод: Хольгер со всей очевидностью существует и утверждать обратное было бы ошибкой. К тому же, рассудил Пер-Хенрик Перссон, как минимум два момента указывают на то, что Хольгер несомненный швед. Первый – рассказанная им история. Обширный опыт Пера-Хенрика Перссона свидетельствовал: нарочно такого не придумаешь (притом что все, связанное с бомбой, Хольгер опустил).

Вторым доводом в пользу Хольгера оказалось вовсе не то, что он выглядел как швед и говорил как швед, а то, что он спросил, разуться ли ему, прежде чем вступить в застеленный ковром кабинет Пера-Хенрика Перссона.

Для проформы Перссон все-таки предложил Хольгеру найти одного-двух свидетелей – шведских граждан с безупречной репутацией, – которые могли бы, так сказать, подтвердить его личность и историю.

– Одного-двух? – переспросил Хольгер. – Да, пожалуй, найду. Премьер-министр и король подойдут?

Пер-Хенрик Перссон ответил, что, пожалуй, хватит и одного.

• • •

Графиня Маннергейм и оба ее помощника все же приняли решение построить себе новое жилье вместо того, чтобы искать старинный замок, которого все равно не найдешь, а тем временем Хольгер-2 и Номбеко зажили наконец собственной жизнью. Второй номер ознаменовал начало вновь обретенного бытия, изложив большую часть своей истории профессору Стокгольмского университета Бернеру, дабы тот назначил ему новую защиту. Номбеко покуда развлекалась тем, что прошла за двенадцать недель трехлетний курс математики и набрала на экзамене максимально возможные 180 баллов, одновременно работая на полную ставку экспертом-китаистом в правительственной канцелярии.

Вечерами и по выходным Хольгер с Номбеко отправлялись на какую-нибудь интересную лекцию или в театр, иногда в Оперу, ходили в рестораны и общались с новыми друзьями – исключительно теми, кого с объективной точки зрения можно было считать нормальными. Дома оба с наслаждением ловили звук, с каким проскальзывает в щель для почты квартирный счет. Квитанции приходят только тем, кто существует.

А еще Хольгер и Номбеко завели домашний ритуал: каждый вечер перед отходом ко сну Хольгер наливал им с Номбеко по рюмке портвейна, и они пили за еще один день, прожитый без Хольгера-1, Селестины и бомбы.

• • •

К маю 2008 года вестманландский усадебный дом на двенадцать комнат был готов. Вокруг имелось пятьдесят гектаров леса. Плюс к этому Хольгер-1, превысив выделенный Номбеко бюджет, прикупил ближайшее озеро – с той мотивировкой, что графине по-прежнему иногда хочется половить щуку. Кроме того, из практических соображений была обустроена вертолетная площадка с прилагающимся вертолетом: его Хольгер незаконно водил в Дроттнингхольм и обратно всякий раз, когда закадычные друзья звали графиню на чай или на ужин. Иногда Хольгера с Селестиной тоже приглашали, особенно с тех пор, как те основали некоммерческую организацию «За сохранение монархии» и пожертвовали на нее два миллиона крон.

– Два миллиона за сохранение монархии? – произнес Хольгер-2, стоявший вместе с Номбеко у крыльца нового усадебного дома, с букетом по случаю новоселья.

Номбеко не произнесла ни слова.

– По-твоему, это выглядит, как будто я поменял взгляды на некоторые вещи? – спросил Хольгер-1, приглашая брата и его подругу в дом.