Неграмотная, которая спасла короля и королевство в придачу

Хольгеру-1 нравилась его работа в АО «Вертолетное такси». Он мастерски отвечал на звонки и варил кофе. Вдобавок время от времени его брали в тренировочный полет на один из трех вертолетов, и каждый раз он воображал, что делает очередной шаг на пути к похищению короля.

Тем временем его юная подруга-злюка раскатывала по Швеции в машине с фальшивыми номерными знаками и тешила себя надеждой, что однажды ее наконец тормознет дорожная полиция.

Три сестрички-китаянки и американец ездили с ярмарки на ярмарку и торговали древними статуэтками по девяносто девять крон за штуку. Поначалу Номбеко ездила вместе с ними, чтобы приглядывать за делом, но, видя, что оно наладилось, стала все чаще оставаться дома. Помимо ярмарочной торговли, примерно раз в год на голову «Буковскис» обрушивался очередной ханьский гусь – и всякий раз с легкостью уходил с молотка.

Китаянки планировали набить микроавтобус керамикой и отправиться к дяде в Швейцарию, как только накопят немного денег. Или много. Правда, особой спешки теперь уже не было. К тому же и в этой стране, как ее там, им жилось неплохо – и привольно, и прибыльно.

Гончар работал с ними вместе, и невротические приступы случались с ним лишь изредка, от случая к случаю. Так, ежемесячно он устраивал обход мастерской в поисках «жучков». Но так и не нашел. Ни единого. Ни разу. Что выглядело в высшей степени подозрительно!

На парламентских выборах 1991 года партия «Снести все к черту!» получила очередной недействительный голос. Тем больше их досталось Умеренной коалиционной партии. В Швеции сменился премьер-министр, так что у Хольгера-2 появились основания набрать номер нового премьера и предложить ему то, что ему наверняка не понравится, но от чего не получится отказаться. Но, увы, шанса принять или отвергнуть предложение премьеру Бильдту так и не представилось, поскольку взгляды его референта на то, кого стоит соединять с шефом, а кого нет, оказались такими же, как у его предшественницы. Хольгер предпринял попытку переговорить с тем же королем, что и четыре года назад, но тот же самый гофсекретарь ответил ему теми же самыми словами. Разве что еще надменнее, чем в прошлый раз.

Убеждение второго номера, что бомбу можно передать только премьер-министру и больше никому, разве что королю, буде тот им встретится, Номбеко в принципе разделяла.

Но по прошествии почти четырех лет и после смены правительства она поняла: чтобы подобраться к шведскому премьеру достаточно близко и не вызвать объявления общей тревоги, надо быть кем-то. Оптимально – президентом какой-нибудь страны, на худой конец – главой предприятия, на котором занято тридцать-сорок тысяч человек.

Или артистом. В тот же год, чуть раньше, девушка по имени Карола спела про то, как ее унес ураган, и выиграла песенный конкурс, который транслировали по всему миру. Встречалась ли она после этого с премьер-министром, Номбеко не знала, но он, по крайней мере, послал ей телеграмму.

Или звездой спорта. Бьорн Борг в свое время мог рассчитывать на аудиенцию, когда хотел.

Главное – быть кем-то. Но Хольгер-2 был никем, а Номбеко находилась в стране незаконно.

Зато она уже четыре года не сидела за контуром под напряжением. И хотела, чтобы так продолжалось и дальше. И поэтому готова была смириться с тем, что бомба лежит там, где лежит, раз уж это неизбежно, благо оставалась возможность каждую неделю поглощать очередную полку книг из местной библиотеки.

Тем временем Хольгер-2 расширил импорт, включив в него такие статьи, как полотенца и гостиничное мыло.

Подушки, полотенца и мыло – не об этом он грезил в юности, мечтая, как вырвется из-под власти папы Ингмара. Но что поделать.

• • •

В начале 1993 года довольны были как Белый дом, так и Кремль. Супердержавы – США и Россия – предприняли очередной шаг по установлению взаимного контроля над ядерным арсеналом. Мало того, они подписали договор СНВ-II, открывавший путь к дальнейшему разоружению.

Джордж Буш и Борис Ельцин решили, что теперь жить на земле станет куда безопаснее.

Ни тот ни другой не бывали в Гнесте.

Тем же летом бизнес-возможности китаянок сильно пошатнулись. Началось все с того, что некий арт-дилер из Сёдерчёпинга обнаружил, что подлинные гуси ханьского периода свободно продаются на ярмарках по всей стране. Закупив дюжину гусей, он явился с ними в «Буковскис» в Стокгольме. И хотел получить за каждого по двести двадцать пять тысяч крон, а взамен получил наручники и место в КПЗ. В подлинность дюжины ханьских гусей плюс к пяти уже проданным аукционным домом за столько же лет никто не поверил.

О попытке мошенничества написали в газетах, те попались на глаза Номбеко, и она немедленно запретила сестричкам приближаться к «Буковскис» – с очередной фальшивкой или без.

– Но почему? – спросила младшая сестра, начисто лишенная чувства опасности.

Номбеко ответила, что если человек сам этого до сих пор не понимает, то объяснять ему бесполезно. Но запрета это не отменяет.

Сестры поняли: бизнес пора заканчивать. Денег они уже поднакопили, а больше с ценовой политикой американца-гончара вряд ли накопят.