Неядерная мировая война. Чем нас завтра будут убивать?

Концептуально здесь все ясно, но существует значительная неопределенность в отношении того, насколько такой подход окажется приемлемым. Если возложенные задачи потребуют лишь небольшого количества средств НБГУ — а американские официальные лица неоднократно утверждали, что концепция НБГУ будет способна решать весьма узкий спектр задач, — подобный подход в принципе не должен встретить возражений у Пентагона. Более того, если на вооружение будут приняты средства НБГУ наземного базирования, реализовать режим контроля будет скорее всего относительно просто.

В то же время средства морского базирования могут создать значительные трудности с верификацией, если речь не идет о размещении таких средств на ПЛАРБ или ПЛАРК — наименее предпочтительном по мнению Конгресса варианте размещения. Особенно много проблем создадут баллистические ракеты промежуточной дальности, размещенные на многоцелевых подводных лодках. Положения Договора СНВ–1 и нового Договора СНВ учитывали такие ракеты в общем зачёте, а также предполагали инспекции подводных лодок, оснащенных такими ракетами. Однако введение инспекций на многоцелевых подводных лодках, вероятно, встретит сильное сопротивление со стороны командования ВМС США. В результате если Соединенные Штаты будут намерены вооружить многоцелевые подводные лодки баллистическими ракетами в неядерном оснащении, они скорее всего будут настаивать на том, что такие ракеты не являются предметом будущего соглашения по контролю над вооружениями. Россия, однако, вряд ли с этим согласится, что создаст серьезное — а возможно, и непреодолимое — препятствие на пути к новому договору.

Одним из возможных вариантов решения проблемы является отказ от охвата механизмом контроля договора многоцелевых подводных лодок, но в то же время зачёт за такими лодками согласованного количества баллистических ракет и неядерных боезарядов в рамках общих уровней по договору. Такой вариант далеко не идеален (не в последнюю очередь потому, что он не предусматривает подтверждение инспекторами того факта, что боеголовки действительно являются неядерными), но, возможно, в конечном счете он будет более предпочтителен, нежели альтернатива не достичь договора вообще[470].

Другие средства НБГУ морского базирования — ракетно-планирующие вооружения или баллистические ракеты в неядерном оснащении на надводных кораблях — создадут аналогичные проблемы, если не будут размещаться на ПЛАРБ или ПЛАРК (то же относится и к гиперзвуковым крылатым ракетам, если они будут размещаться не только на тяжелых бомбардировщиках, которые охвачены договором). Опять же, даже в случае принципиальной готовности США сделать такие средства предметом договора, возникнут трудности с проведением инспекций на надводных кораблях и многоцелевых подводных лодках.

Впрочем, прецедентов для того, чтобы охватить договорными ограничениями средства НБГУ морского базирования помимо баллистических ракет подводных лодок в неядерном оснащении, фактически нет. Если СНВ–1 запрещал размещение баллистических ракет (и в ядерном, и в обычном оснащении) на надводных кораблях, то в новом Договоре СНВ такого запрета нет (таким образом, этот договор предусматривает менее жесткие ограничения для баллистических ракет в неядерном оснащении, нежели СНВ–1)[471]. Кроме того, у России и Соединенных Штатов нет согласия даже в том, требует ли новый Договор СНВ дискуссий об охвате им ракетно-планирующих систем. Таким образом, возможно (хотя это отнюдь не предопределено), Россия согласится с тем, что новый договор не будет охватывать неядерные баллистические ракеты на надводных кораблях и ракетно-планирующие системы морского базирования, если ее удастся убедить в том, что США намерены развернуть лишь небольшое количество средств НБГУ.