Нейрографика: рисование со смыслом. Как это работает?

В это же время, «человеческая реальность есть недостаток» [1], – говорит Ж.-П. Сартр. Недостаточность имеет трансцендентальный характер, она есть само сознание (оно же свобода). Сознание как ничто, отрицательность пусто и всегда испытывает неутолимую потребность быть полным, 25 целым. Но это всего лишь, как говорит Ж.-П. Сартр, «тщетная страсть» [1]. Сознание как непрочное бытие постоянно оказывается отсылкой к себе, которым оно должно быть: «Эта непрочность не отсылает, впрочем, к другому бытию, она является лишь постоянной отсылкой от себя к себе, от отражения к отражающему, от отражающего к отражению» [1].

Анализируя восполнение нехватки «для-себя» через поиск оснований в целостности, скажем, что для Ж.-П. Сартра поиск оснований – это сфера возможностей. По мысли Сартра, человек должен утверждаться в своем случайном бытии так, чтобы делать его ненадежность своей единственной основой. Ведь экзистенция для Сартра – это такая форма сознания, которая создается в действии, в свободном творчестве [10]. Положение человека в философии Сартра – это не обнаружение данной ситуации, но решимость обнаруживать себя именно так: «Действительно, у нас нет основы. Мы не смотрим в будущее. Это была позиция. Это была поза гордыни. Это было сознание, способное выжить в бесформенном пространстве. Но это лишило экзистенциализм более интересных возможностей» [10]. Человек Сартра осознает себя как фундаментальную нехватку и одновременно понимает себя как отдельное, самостоятельное присутствие в мире. Сартр говорит: «Человеческая реальность – не нечто существующее изначально с тем, чтобы впоследствии испытать нехватку чего-либо; эта реальность существует изначально как нехватка и одновременно в синтетической связи с тем, чего ей не хватает. Таким образом, нехватка – это событие, порождающее человеческое присутствие в мире. С этим событием человеческая реальность схватывает себя как недостаточное бытие… человеческая реальность – вечное движение к совпадению с собой, которое никогда не удается» [10]. Как только человек рефлексирует вновь обретенную тождественность и целостность, он тут же вынужден себя в этой рефлексии с ней разотождествить, снова попадая на тропу нехватки. В идеале, по Сартру, человеку хотелось бы двух вещей одновременно: безопасную, целостную и устойчивую личность как завершение исполнения желаний и вечного поиска себя («бытие-в-себе»), и свободу и дистанцированность самосознания от своего проекта, возможность выбирать себя и свои цели («бытие-для-себя»). Потому очень важно научиться диагностировать такие состояния личности. К ним относятся проективные методики и нейрографика.

Можно выделить метод «Нейрографика», автором которого является Павел Пискарев [10]. Метод использует графические приемы и языкус, которые являются активами метода- это нейрографическая линия и принцип сопряжения, заданные изначально и направленные на преобразование свободно сформированной репрезентации с помощью них. Затем происходит этап анализа полученного материала и последующее [7] преобразование с целью принятия решения, формирование конечной репрезентации ориентированной через будущее в настоящее.

Любая иллюстрация является артефактом человеческой деятельности и несет в себе отпечаток своего создателя. Опираясь на это, можно заключить, что, анализируя артефакт, обнаруживается диагностический потенциал не только у изображений, созданных без ограничений, но и сформированных в условиях жестких ограничений (заданных форм, размеров и прочее). Эта особенность является первой функцией нейрографики – диагностической функцией. Мы считаем важным здесь подчеркнуть, что сама возможность выносить на лист ситуацию и проработать ее по базовому алгоритму нейрографики для дальнейшего анализа и изменения восприятия и впечатлений – создание репрезентации какого-либо процесса – и является функцией нейрографики напрямую, так как подобные функции несет в себе в первую очередь сама способность человека к творчеству, созданию изображений, рисованию.