Неискренне ваш

– Не цепляйся к словам, – резко сказал Стас, с силой махнув рукой в ее сторону. – По-твоему, лучше было бы обманывать? Убаюкивать тебя какими-то слащавыми враками? Ты бы точно так же подозревала меня, а может, еще больше подозревала бы! Скажешь, нет?

– То есть ты меня не любишь, – мертвым голосом сказала Кира. – Потому что, если человек не знает, любит он или нет, это значит, что – не любит.

– Это ничего не значит! – Стас рубанул рукой воздух. – Я думаю, что я тебя люблю, Кира. Я почти уверен, что люблю тебя, потому что отвечаю за тебя и переживаю. И я просто не могу тебя обидеть! Мне больно видеть, когда ты страдаешь, я волнуюсь, если тебя нет дома. Все мои планы связаны только с тобой. Да, и еще мне приятно, когда ты меня ревнуешь.

Кира смотрела на него недоверчиво и жадно слушала. Сейчас Стас говорил чистую правду. Он пытался вытащить со дна души все лучшие чувства, которые испытывал к жене, и не останавливался ни на секунду, чтобы она ему поверила.

– Я даже вообразить не могу, что предам тебя. Что это еще, если не любовь, скажи мне?

Он подошел к ней и притянул к себе. Кира не сопротивлялась, просто положила голову ему на плечо. Прильнула, прилипла, как прилипала обычно. Стас принялся гладить ее по голове, негромко приговаривая:

– Не бойся, Кира, я тебя никогда не брошу. И не собираюсь тебе изменять. С Сашей Зиминой или с кем-то еще.

* * *

Ночью на него навалилась ужасная тоска. Стасу казалось, что его кровь стала густой и вязкой. Дышать было тяжело, а лежать неудобно. Кира во сне доверчиво прижималась к нему, крепко обняв одной рукой. Ее горячая щека жгла его плечо. Стасу мучительно хотелось высвободиться, встать и распахнуть настежь окно, глубоко вдохнуть прохладный ночной воздух. Но тогда Кира проснется и станет требовательным шепотом допрашивать, почему он не спит и о чем сейчас думает.

Стас больше не желал выяснять отношения. Поэтому неподвижно лежал, воображая, как встречается с Сашей и как она признается, что до сих пор любит его и безумно жалеет, что они не вместе. Потом они страстно целуются, ну а потом все остальное… Все остальное он прокручивал в голове снова и снова.

Интересно, а на самом деле Саша жалеет? Судя по тому, что она все же не вышла замуж за своего Чеснокова, наверное, жалеет. Женившись на Кире, он отомстил ей, но не простил. Он все еще любит ее, но никогда не сможет снова ей поверить. Поэтому никакого будущего с Сашей Зиминой у него просто не может быть.

Кира неожиданно зашевелилась во сне. Стас скосил глаза, увидел в полутьме ее расслабленное лицо и подумал: «А если все-таки я не прав? Что, если я думаю, что спасаю Киру, а на самом деле гублю ее? Вдруг у нее есть шанс полюбить еще кого-нибудь? Кого-нибудь, кто будет любить ее по-настоящему, а не так, как я – из чувства вины и признательности. Что, если мне взять и в самом деле развестись? Даже не для того, чтобы снова замутить роман с Сашей, а просто так, ради себя. Освободиться. И что тогда будет с Кирой? Куда она денется? Вернется к матери-алкоголичке, в однокомнатную квартирку? Нет, ни за что. Если разводиться, то нужно обеспечить ее жильем. Возможно, собственная квартира как-то компенсирует ей развод?» Стас представил, как Кира собирает свои вещи, растерянная, раненная его предательством, как она плачет, закрыв лицо руками, с каким укором смотрит на него, и у него так сильно защемило сердце, что он даже испугался.

От навалившегося на него чувства вины Стаса буквально перекосило. Господи, нет. У него не получится так жить. Жить спокойно и весело и не думать о том, что женщина, согревшая его в минуты отчаянья, выброшена из жизни, как надоевшая игрушка. Нет, он не сможет. Просто не сможет.

Стас вспомнил, как пытался избавиться от плюшевого медведя, с которым играл еще в слюнявом возрасте. Этого ветеранского медведя родители насмешливо называли пылесборником. Комнату медведь не украшал, поэтому жил в шкафу на самой верхней полке. Он уже мало походил на игрушку, и Стас во время генеральных уборок сто раз засовывал его в пакет, твердо решив выбросить. Но так и не смог спустить старого друга в мусоропровод.

Сейчас происходит то же самое – он не способен предать Киру.

Желание избавиться от нее было стыдным, и Стас не хотел бы, чтобы кто-нибудь узнал о его мыслях на этот счет. Глубоко вздохнув, он крепко обнял жену и теснее прижал к себе.

* * *

Проснувшись утром, Саша подошла к окну и энергичным движением раздвинула шторы. За окном лежал огромный солнечный мир, и это был не тот мир, в котором она жила последние два года. В том мире она была брошенной невестой, а в этом – нет. В этом Стас хотел сделать ей предложение. В этом ее обошла на повороте вероломная соперница! Тот мир был наполнен обидой и разочарованием, и это делало Сашу уязвимой. А в этом мире она чувствовала себя злой и сильной, готовой сражаться за себя.

Обнаружив, что матери дома нет, она сварила себе чашку кофе и позвонила Кристинке.

– У меня выходной, – ответила та через минуту ватным голосом. – И у тебя выходной. У всей страны выходной.