Неискренне ваш

– А мне кажется, что как раз осуждаете. – Саша поднялась на ноги и швырнула салфетку на стол, попав в тарелку с бутербродами. – Ваши советы ничего не стоят. И знаете почему? Потому что вы – такие же, как я. Вы не способны постоять за себя, за свои чувства, за свое счастье. От Пуха невеста сбежала, так он забил на себя, сидит и скулит, как побитый щенок в углу.

Пух оторвался от пряников и уставился на Сашу с немым укором. Кристинка же, поняв, что сейчас настанет ее очередь, расправила плечи и с вызовом уставилась на подругу.

– А ты? – Саша ткнула в нее указательным пальцем. – Вот возьми и скажи ему правду. Что, кишка тонка?

– Правду? – Пух нахмурился. – Мне? Какую правду? Я так и знал, что вы от меня что-то скрываете. Что она должна мне сказать?

– Это подло, – пробормотала Кристинка, опустив глаза.

– А быть подлым в наше время очень выгодно, – тряхнула головой Саша. – Если ты беспринципный и не мучаешься угрызениями совести, то хорошо зарабатываешь и крепко спишь. Я много лет играла за вашу команду, но теперь хочу попробовать кое-что изменить.

– Ой, ну не пори горячку, – затараторила Кристинка. – Горохова все равно уже не вернуть.

– Зря я решила с вами советоваться, – в сердцах сказала Саша. – Что касается личной жизни, тут вы такие же неудачники, как и я. Даже еще хуже! Так что я ухожу. Сама придумаю, как отомстить Кире. А вы можете и дальше сидеть тут и рассуждать о том, что морально, а что аморально. Чао, бамбины!

Она вышла из квартиры, полная злости, решимости и бодрости. Чувствуя, как ярость струится по жилам и меняет формулу ее крови. Ей было все равно, что подумают о ней друзья. Рано или поздно им придется принять ее новый образ мыслей.

План превратиться в жесткую и коварную девушку окончательно сформировался в Сашиной голове к понедельнику. В конце концов, что она теряет? Ничего. Горохова она уже потеряла. И если не изменится и не отомстит, то станет терять и дальше. Все важные вещи ускользнут из ее жизни, а она будет только оплакивать их и рвать на себе волосы. Ну уж нет, дудки. Если немного перефразировать Эйнштейна, только шизофреник делает все время одно и то же и ждет разных результатов. Она все время ведет себя одинаково и получает один и тот же результат – отказ. Горохов отказался жениться на ней, начальство отказалось ее повышать. Неужели этого мало? Ее дважды окатили ледяной водой, пора делать выводы.

– Чем это вы так заняты? – спросила Таня Ясенева, появляясь из-за перегородки. Она была из тех людей, которых интересует все, что происходит в жизни других. И не просто интересует, а страшно интересует.

– Создаю аккаунт в «Фейсбуке», – ответила Саша, которая решила ознаменовать начало новой жизни возвращением в соцсети. – Не то чтобы мне очень хотелось, но клиентам важно знать, с кем они имеют дело, верно?

– Вы что, выиграли в лотерею? – поинтересовалась Таня, активно дожевывая бутерброд с копченой рыбой. – Глаза горят, и вообще вся такая бойкая, энергичная.

Если бы какой-нибудь начальник проходил мимо и учуял запах этой рыбы, Ясеневой немедленно вкатили бы выговор. По какой-то странной причине она никогда не подкреплялась ореховыми батончиками или бананами, а только остро пахнущей едой, которая по-настоящему сводила с ума обретавшихся поблизости младших менеджеров.

– Я не выиграла в лотерею, а просто хорошо выспалась. Правильный распорядок дня – залог успешной карьеры, Ясенева. Встаю и ложусь по часам и ем когда положено. А не жую на рабочем месте с утра до вечера, как парнокопытное.

– Спросить ничего нельзя, – проворчала Ясенева и скрылась. После чего ехидно добавила из-за перегородки: – Кстати, вас искала Луговая.

– Вот, блин, – пробормотала Саша, – только этого не хватало. Чего ей от меня надо?

– Прямо даже не знаю, – притворно вздохнула где-то там у себя Таня. – Вы ведь вся такая идеальная, к вам не придерешься.

Саша проигнорировала ее замечание и отправилась к кабинету директора по персоналу, куда добровольно приходили, кажется, только мыши, которые обитали в перекрытиях и плохо разбирались в людях.

Светлана Луговая была чудовищем, принявшим вид миниатюрной женщины с пшеничной косой. В агентстве ходило множество легенд о том, как она хватала сотрудников железной лапой за горло и либо душила, либо вышвыривала на улицу. Ее боялись больше, чем Локоткова, и гораздо больше, чем Варжика. Она обладала тайной властью и считалась серым кардиналом. Из суеверного страха о ней никто не сплетничал.

Дверь в кабинет Луговой была приоткрыта, и оттуда, образно говоря, летели пух и перья. Директор по персоналу отчитывала одного из своих подчиненных. Голоса она не повышала, но провинившийся сотрудник потел так, словно стоял перед огнедышащим драконом. Саша остановилась и прислушалась.

– Каждый член моей команды должен быть в первую очередь хладнокровным, Николай. И знаешь почему? Потому что как только ты проявишь заинтересованность – в чем угодно! – другие это мгновенно запомнят, а потом воспользуются информацией.

– Но я не…