Неистощимая

Вчера именно на этом месте его ждала «Bолга» с куратором, а Борисов отравленным своим сознанием четко полагал, что именно куратор этот виноват в смерти единственного его близкого существа – козы Машки. Почему Валентин вдруг так решил, мы вам сказать не беремся, в больную голову со здоровой головой не влезешь. Знаем только, что Валентин куратора решил завалить. Теперь он несколько мгновений провел неподвижно, стараясь понять, почему вдруг сегодня ни куратора, ни его «Bолги» нет на том месте, где он их оставил вчера. К какому выводу пришел Валентин, тоже мы, к сожалению, не знаем. Знаем только, что Валентин безотчетно оглянулся и увидел, как сверху, с «пупка», еще далеко-далеко летят черная «Aуди» и за нею черный же здоровенный джип. Борисов посмотрел вперед и увидел, как снизу, от Светлозыбальска, точно так же летят, как в зеркале отраженные, «Mерседес» и джип – тоже огромные и черные. Борисов издал радостный горловой вопль. Да! Несомненно, это были враги! Погубители Машки! И чуть не впервые в жизни у Борисова появился выбор. Впервые в жизни он мог сам выбирать! Выбирать, кого мочить. Двигаясь вниз, можно было бы развить более значительную скорость, чем при движении вверх, тем более, что легкий и, добавим мы, старый трактор «Белорусь» с тяжелым прицепом по приемистости весьма далек от «Aуди» и «Mерседеса» и приличную даже для себя скорость развивает не сразу. Но Валентин Борисов, дорогие мои, не владел логическим мышлением. Чуть не съехав в кювет, он развернулся на шоссе и двинулся, вдавив педаль, навстречу Голубовичу – сперва по своей правой стороне. «Ауди» превентивно просигналила и даже фарами мигнула, готовясь пролететь мимо тракторишки.

– Щас, блин, – злобно щерясь, пробормотал Борисов. – Ага, блин, щас.

Он резко вывернул руль влево. Если б Валентин не поторопился бы и промедлил еще долю секунды, Иван наш Сергеевич Голубович никуда бы не делся, родной. Но Валентин поспешил. Поэтому шофер Голубовича успел среагировать. Он в автоматическом режиме вывернул руль вправо, «Aуди» соскочила с обочины в темно-красное поле, полное валяющейся, тоже отдающей красным колером картофельной ботвы – картошку-то уж успели убрать и вывезти, – соскочила, значит, в поле, перевернулась через правый передний скат, еще несколько раз перевернулась и легла на крышу, как жук на спину; колеса у машины бешено продолжали крутиться. А вот джип не успел отвернуть. Трактор Борисова и джип голубовичевской охраны столкнулись лоб в лоб. У Валентина в «Белоруси», уж точно мы знаем, подушки безопасности отсутствовали, а в джипе подушки эти сработали безупречно, но толку-то. В те же доли секунды, в которые сработали подушки, в джипе от страшного удара – шел-то он километров двести в час, да плюс километров пятьдесят в час тракторного хода, получилось прилично – от страшного удара в джипе взорвался бензобак, и джип, и трактор одновременно вспыхнули, как китайские петарды. Прицеп же еще в момент резкого поворота отцепился и рухнул на бок, жидкое говно выплеснулось и бешено полилось вниз по дороге. Летящий снизу «Mерседес» резко затормозил, но попал передними колесами на полосу говна. Если бы вы в некотором отдалении наблюдали за происходящим в бинокль, дорогие мои, как это любят делать обладатели таинственных голосов да и сам полковник Овсянников Вадим Петрович, вы бы, возможно, успели увидеть, как колеса летящего снизу «Mерседеса» быстро поворачиваются туда-сюда в тщетной попытке избежать столкновения. В тщетной, повторяем мы, потому что попасть колесами на жидкое говно то же самое, что попасть на лед. Летящий снизу «Mерс» ударил прямо в центр огненного шара, раздался второй взрыв, «Mерседес» тоже мгновенно вспыхнул. Тут же в него ударил точно так же попавший на говно идущий следом джип аверьяновской охраны. Раздался третий взрыв. На шоссе заполыхал огонь неимоверной силы, словно бы маленькая-маленькая атомная бомбочка сработала тут сейчас. И через несколько мгновений, как будто дождавшись срабатывания реле времени, взорвалась лежащая на крыше «Aуди» Голубовича.

IV