Нейтрально-враждебный. Книга третья: Дикие земли

Так думал Феромон до того дня, когда темные тучи злого рока сгустились над его головой. Он, еще молодой страж границы, находился в одиночном дозоре, когда услышал на краю леса человеческие голоса. Феромон решил узнать, что понадобилось людям в лесу, и вежливо попросить их покинуть эльфийские земли. В те времена он еще умел разговаривать с людьми вежливо. И наивно полагал, что имеет дело с разумными существами.

Чужаков было восемь. Восемь вооруженных типов с уродливыми по эльфийским, да, пожалуй, и по людским меркам, рожами. Чем-то они напомнили Феромону гоблинов-переростков. И все же он вежливо обратился к ним, предложив покинуть пределы леса, ибо нечего им здесь делать. Люди сделали вид, что послушались. Они извинились, сообщили, что не хотели нарушать границу. Феромон, расслабившись, совершил фатальную ошибку - повернулся спиной к чужакам. После чего пришедшийся по затылку удар вышиб из него сознание.

В себя он пришел уже за пределами леса. Его тело со связанными руками и ногами было переброшено через конскую спину. Вокруг себя Феромон обнаружил тех самых нарушителей. Бредя по дороге, они пили что-то из бурдюков и весело переговаривались. Заметив, что их пленник очухался, они громко и радостно заржали.

Все еще надеясь, что произошло какое-то недоразумение, Феромон потребовал немедленно отпустить его. Он намекнул на возможные последствия дипломатического характера, ведь он же был не просто рядовым эльфом, а стражем границы, но разбойники лишь посмеялись над его угрозами, и предложил эльфу захлопнуть варежку. А когда Феромон не внял, один из висельников ухватил его за большое ухо, выкрутил его так, что Феромон взвыл от боли, и очень убедительно посоветовал держать рот на замке.

Вскоре Феромон увидел на горизонте белые башни Гильторна. Его везли в древний эльфийский город, ныне захваченный и присвоенный людьми. Феромон понадеялся, что хотя бы в городе все это недоразумение разрешится. Тамошнее руководство не одобрит поступок разбойничьей банды. Похищение стража границы могло спровоцировать конфликт. А людям ведь этого не надо. Они, как и всякие разумные существа, прежде всего, стремятся к миру.

Как же плохо он знал тогда людей!

Вид того, во что гнусные люди превратили древний эльфийский город, поверг Феромона в ужас. Это было форменное надругательство. Это был архитектурный геноцид. Наблюдая человеческие постройки, Феромон не мог сдержать тошноты. Его абсолютный эстетический вкус бился в агонии при виде этих уродливых сараев. Особо чудовищно людские курятники смотрелись на фоне уцелевших образчиков эльфийской архитектуры.

Затем, после блужданий по узким грязным улицам, похитители, вместе со своей добычей, свернули в арку ворот, и створы захлопнулись у них за спиной. Они очутились во дворе большого, варварски роскошного, особняка. Феромона грубо стащили с конской спины и понесли внутрь. Тот не пытался сопротивляться. Сжавшись от ужаса, пленный эльф гадал, какую участь уготовили для него эти создания. Если его ждет смерть, он примет ее с честью, как и подобает эльфийскому воину. Но дело могло повернуться иначе. Феромон был готов ко многому, но не ко всему. К тому же, тогда он еще и близко не представлял себе, что такое люди и на какие умопомрачительные мерзости они способны.

Внутри особняка похитители передали его другим людям. Те взяли Феромона и куда-то понесли. Один из похитителей со смехом пожелал ему удачи. Феромона объял холодный ужас. Он заподозрил, что ему не стоит рассчитывать на героическую смерть. Его ждало что-то иное.

Он был морально готов ко многому. Ну, он так думал, что готов. Он бы посмеялся над своими палачами, вздумай они терзать его самыми страшными пытками. Он бы шел на казнь с улыбкой превосходства на устах. Но то, что уготовили ему гнусные людишки....

Стоило вспомнить об этом, как Феромона начинало трясти. Он морально настраивался на то, что окажется в руках садистов. Но все обернулось куда как страшнее. Потому что угодил он в потные лапы конченых извращенцев.

То, к чему его принуждали, не поддавалось описанию. Феромон никогда не рассказывал никому из эльфов о том, через что он прошел в людском плену. Не мог заставить себя говорить об этом. Даже простые воспоминания ввергали его в боль и муки. Это было нечто, выходящее за грань добра и зла. Если бы его секли плетьми, как сделал это темный властелин Свиностас, Феромон пережил бы это с достоинством. Но его... Они... Они делали с ним такое... Эти чудовища перегнули палку. Перешли черту. Они ввергли его в величайший позор. Они....

Феромона начинало колотить от ярости, стоило вспомнить весь этот ужас. Два года непрерывного кошмара. Два года он, гордый эльфийский воин, служил у людей горничной.