Неизбежный финал

— Иди помойся, а то ты пропах поездом, — проговорила она таким тоном, как это делают обычно матери, отправляя умываться сынишку, вернувшегося с улицы.

Андроник вошел в ванную, открыл краны горячей и холодной воды. Ожидая, пока наполнится ванна, он по привычке остановился у зеркала и принялся изучать свое отражение в нем. Усталое, еще больше вытянувшееся лицо, на котором резко выделялись горевшие нездоровым румянцем скулы, глубоко ввалившиеся глаза. Привлекали разве что красивые, чувственные губы, доставшиеся ему от матери.

«За что ей любить меня? — спрашивал себя он. — Я некрасив, болезнен. Со временем язва перейдет в рак, и тогда баста». Однако отражение в зеркале ехидно улыбалось, не соглашаясь: «Чудак ты! У тебя же нет причин быть недовольным… Приступ язвы прошел… Родика снова твоя… В любой семье бывают периоды кризиса. Почему ты должен быть исключением? Скажи спасибо, что не поторопился развестись…»

Вернувшись в спальню, он увидел на тумбочке стакан горячего молока и несколько кусочков поджаренного хлеба. Счастливым голосом крикнул:

— Спасибо, Родика!

— Выпей и отдыхай.

— А ты что будешь делать? — Он поднес стакан ко рту и начал медленно пить — молоко растекалось внутри, словно бальзам. — Не хочешь еще поспать?

— Раз уж я встала, сбегаю на рынок. Крестьяне как раз сейчас подвозят молочные продукты.

Выпив горячее молоко, он успокоился, утолил голод поджаренным хлебом. Затем, радуясь, что воспоминания о кошмарной дороге отдаляются, лег на тахту и накрылся одеялом. Он закрыл глаза и представил, что Родика подходит к нему, садится на край постели и проводит рукой по его лбу. С этими приятными мыслями он и заснул…

Прежде чем выйти из дому, Родика остановилась у изголовья мужа, будто недоумевая, как он оказался здесь. Испуганно огляделась вокруг. Все спокойно. Она несколько раз окликнула его, но ответа не получила. Окликнула еще раз уже громче — результат тот же. Тогда она встряхнула мужа за плечо:

— Андро, ты слышишь меня?

Андроник ни на что не реагировал. Родика заторопилась: «Только бы телефон на углу был исправен!» Ей стало жарко, сердце громко стучало, и она прилагала усилия, чтобы думать только о том, что ей предстояло делать. «Боже, не взваливай на человека больше того, что он сможет нести!» — взмолилась она.

Телефон был в порядке. Она внимательно набрала номер, который Войняг заставил ее запомнить. Когда на другом конце провода ей ответили: «Тридцать вторая аптека слушает», она перехваченным от волнения голосом отрекомендовалась: «Черный Пилон».

— Я ждал твоего сигнала. Все в порядке?

— Да. Сколько времени вам нужно, чтобы добраться до меня?

Войняг не среагировал на ее вопрос.

— Положила в молоко нужную дозу?

— Я сделала все, как вы приказывали. Через несколько минут он уже спал глубоким сном. Я проверила. Когда вы будете у меня?

— Ты видела чемодан? Он привез его?

— Да, он приехал с ним.

— Сейчас четверть седьмого. В половине я буду у тебя. Не закрывай дверь. Я войду без звонка. Если появится опасность, вставь в дверь ключ, чтобы я не смог войти. Понятно?

— Понятно.

— А пока возьми чемодан и положи его в столовой.

Из кабины Родика вышла без прежней уверенности в себе. И не только потому, что Войняг указал ей на возможную опасность. Она сознавала, что самая трудная часть задания именно сейчас и начинается. Ее удивило, что Войняг знал о возвращении Андроника в Бухарест. «Я ждал твоего сигнала», — заявил он. Откуда же он узнал, что Андроник вернулся сегодня утром? Как и она, Войняг знал дату отъезда Андроника из Бухареста, но не дату возвращения. Отсюда она сделала вывод, что Войняг лучше информирован, чем она предполагала. Вероятно, он следил за каждым шагом мужа. И ею снова овладел страх, который на какое-то время удалось прогнать.

Когда она вернулась в квартиру, сердце у нее колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Что, если в ее отсутствие Андро проснулся? Прежде всего она посмотрела на часы — двадцать минут седьмого. Потом направилась в спальню — Андро спал все в том же положении и даже храпел, что случалось с ним нечасто. Она окликнула его — никакой реакции. Она знала, что муж реагирует на малейший шум, и если он не пробормотал ничего во сне, значит, снотворное сделало свое дело. Теперь она стала двигаться по квартире гораздо увереннее. Когда она снова очутилась в прихожей, ей пришла в голову хитрая мысль: блокировать дверь ключом, сигнализируя таким образом об опасности. Так можно было положить конец этой чудовищной игре. Но она быстро передумала, представив, что из всего этого получится: если не сегодня, то завтра или послезавтра ей придется повторить то же самое.

Родика проверила дверь — она не была заперта на ключ. А может, это к лучшему? Чем раньше начнется спектакль, тем быстрее он и закончится. Она перенесла чемодан Андроника из прихожей в столовую и замерла, глядя на него. За время их совместной жизни у нее ни разу не возникало желания открыть его, взглянуть на фотоаппараты и пленки.