Неизлечимые романтики. Истории людей, которые любили слишком сильно

Вместе с тем мне вовсе не хотелось оставлять в одиночестве жену и сына. Что, если Люк передумает и решит принести в жертву их? Мне подумалось, что возвращение домой – вполне себе здравая идея; однако куда вероятней, что Люк вернётся к дому Рейчел, поэтому, превозмогая всё своё нежелание, я продолжал идти дальше.

В окнах домов, мимо которых мы проходили, свет не горел. Здесь по большей части жили пенсионеры и фермеры, они ложились спать очень рано. Всё же я надеялся увидеть за шторами хоть маленький всполох света, но деревня будто вымерла.

Мы дошли до конца тропки, и Соня неуверенно замялась, прежде чем выйти на открытое пространство. Она выглянула из-за угла ограды и тут же спряталась обратно. «Он там, – прошептала она. – Чёрт. Он там». Она начала плакать, прикрывая рукой рот, чтобы приглушить всхлипы. Мы поменялись местами, и когда я выглянул на дорогу, то едва смог поверить своим глазам. Мне всегда нравились фильмы ужасов, и теперь, судя по всему, я попал в один из них. Сцена, открывшаяся передо мной, представляла собой классический киношный шаблон. Мне снова подумалось: «Всё это не по-настоящему». Передо мной будто бы развернулась живая карикатура.

Со скалистого склона на деревню спускался туман. В конце дороги между двумя столбами висела лампа. Сквозь туман она кое-как освещала огромную высокую фигуру. Голова Люка была запрокинута, и он словно разговаривал с небесами. Руки разведены в стороны, словно у распятого Христа. Люк медленно тянулся к верху, и его пальцы скрючивались, становясь похожими на когти. Затем он зашагал вперёд, и его поза напомнила мне монстра из малобюджетного фильма.

– Нужно идти, – шепнул я Соне и схватил её за руку. – Здесь нельзя оставаться.

Дорога была пустынна и окутана мраком. Похоже, Люк не заметил нас, когда мы выбежали из убежища, и, обернувшись, я увидел, что он идёт своей жуткой походкой очень медленно. Руки всё ещё подняты. Его вид, когда он рассекал подсвеченный лампой туман, леденил кровь.

Когда мы добрались до дома Рейчел, Соня принялась жать на звонок. Стекло в передней двери было выбито. Несколько осколков, покрытых кровью, всё ещё удерживались в раме. На самых их кончиках виднелись кусочки плоти. На верхней ступени растекалась кровавая лужа, а дверь покрывали буро-ржавые пятна. Я ощутил, как на меня накатывает тошнота.

Соня всматривалась в редевший позади нас мрак. Уличных огней уже было не видать, но в отдалении различалось их блёклое свечение. Она снова нажала на звонок. «Ну же, открой». А затем закричала в разбитую дверь: «Рейчел, это я, открой дверь».

Рейчел тут же выскочила в коридор и поспешила впустить нас внутрь. Как только дверь за нами захлопнулась, она быстро заперла её на замок.

Я увидел Сабину, тихо съёжившуюся на диване. Её зрачки так сильно расширились, что глаза превратились в два чёрных круга. Я сказал ей «привет», но она ничего не ответила. Шон сидел в подушках и хныкал.

Рейчел обняла Сабину и прижала к себе, только затем она обратилась ко мне:

– Спасибо. Прости, что потревожили. Мы не знали, что делать. – Она глубоко вздохнула и попыталась объяснить: – Я так испугалась – никогда в жизни я так не боялась.

– Там, на двери, – это его кровь?

Рейчел кивнула.

– Он пробыл у нас два часа, и всё это время мы просто разговаривали, ну, как обычно, но с Люком было что-то не то. Он говорил невпопад и постоянно прерывал себя, чтобы помолиться. А потом вдруг сказал, что, может, нам и не нужно ждать – то есть чтоб пожениться и быть вместе, – что есть и другой способ… и что Сабина с Шоном будут с нами… на небесах. – Рейчел погладила Сабину по волосам и заплакала. – Я жутко перепугалась и сказала ему, чтобы он ушёл, но он и не думал уходить. Он стал злиться… сказал, что я не должна сомневаться… сомненья – грех… а я должна быть сильной и доверять ему. Я ответила, что мне нужна пара минут, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями, поэтому пусть он пока подождёт снаружи. А когда я заперла дверь изнутри, он пришёл в бешенство. Творилось что-то невыносимое. Он пытался выбить дверь. Хотел смести всё на своём пути.

В итоге Люк сдался и ушёл прочь, скорее всего, чтобы поговорить с Богом и получить новые указания.

– Где Уоррен?

– С отцом, они вместе уехали в соседнюю деревню на праздник.

Вот почему во многих домах не горел свет.

Я не очень понимал, что мне делать. Если бы Люку удалось снести дверь и ворваться в дом, я мог бы разве что отвлечь его и выиграть немного времени для Рейчел и Сони. Но речь шла всего о нескольких секундах, особенно если Бог посоветует Люку обзавестись топором.

– Боже, – прошептала Рейчел, – что же я наделала?

Она бросила виноватый взгляд на маленького сынишку.

Во рту у меня пересохло, колени дрожали. Я чувствовал, что ни на что не способен; к тому времени меня поглотила такая сильная тревога, что в голове не осталось ни одной мысли и я весь словно оцепенел. Мой мозг будто бы отключился.

Вдруг все завопили. Шон зарыдал.