Неизвестная пьеса Агаты Кристи

— Послушайте… — Олег шагнул к крыльцу. — Послушайте, вы не впустите меня? Я был здесь вчера и забыл одну вещь… выронил…

— О, ну конечно, а я-то думаю, где вас видела! — обрадовалась дама. — Но не беспокойтесь, вашу записную книжку нашел Кирилл Петрович. Только-только вы ушли, он мне говорит: «Лидия Сергеевна, этот господин выронил книжку, я попытаюсь его догнать, там может быть что-то важное!» И сразу уехал, ну прямо за вами следом. Значит, не догнал?

— Увы, — медленно выговорил Олег, с трудом сгоняя с лица обалделое выражение. — Значит, не догнал.

— Но вы не беспокойтесь, книжечка ваша никуда не денется, Кирилл Петрович никогда ничего не теряет. Завтра придете — и получите все в целости и сохранности.

Олег с вожделением оглядел запертую дверь, над которой уже светился синенький скромный глазочек включенной сигнализации, и, словно невзначай, заступил дорогу секретарше.

— Завтра, говорите… — пробормотал задумчиво. — Завтра, завтра… а сегодня никак нельзя? Я бы и домой к нему съездил. Больно уж записи у меня там важные!

— Ах как жаль! Кирилла Петровича и в городе-то нет, на дачу уехал. Все-таки придется вам до завтра подождать.

— Спасибо, огромное спасибо, преогромнейшее! — успел вклиниться в образовавшуюся паузу Олег, прижимая руки к груди и кланяясь, будто японец или Ванька-встанька. — Тогда до завтра! Счастливо! До свидания!

Он оказался за рулем столь стремительно, что Женя едва успела вскочить в машину, прежде чем та сорвалась с места. Лидии Сергеевне подобный кульбит оказался не по силам, и ее остолбенелая фигура так и осталась у крыльца.

— Такое впечатление, что ты сбрасываешь балласт, — покосилась Женя на хмурое лицо Олега. — Или я ошибаюсь, или ты готов был уехать без меня.

— Имел такое намерение, — спокойно признался он. — Хотя и достойное осуждения. Вот ключ, возьми, сейчас подвезу тебя домой, а сам…

— А сам — на дачу к Корнюшину, — понимающе кивнула Женя. — Только не трать время на высадки и пересадки: я не останусь. Поедем вместе.

— Это далеко, часа два идти на скорости, — предупредил Олег. — И дорога не из лучших.

— Ничего, я пристегнусь, — успокоила его Женя и в самом деле заключила себя в объятия ремня безопасности.

— Ох, — обреченно выдохнул Олег, — это ведь может быть опасно…

— Ты подозреваешь, этот Стоумов или как его, убийца, уже там?

— Не исключено. Хорошо хоть, что два часа назад наш друг Корнюшин определенно был жив. И сейчас он только-только добрался до Маньчжурки — если, конечно, его не сняли по дороге, как Неборсина.

— Ты забыл, — сказала Женя. — Он должен погибнуть иначе. Не хочется уточнять, как…

Олег притормозил, подъехав к кромке тротуара.

— Все, давай решай: может, выйдешь? Я серьезно, Жень. Там я буду слишком занят, чтобы присматривать за тобой…

— За собой присмотри! — окончательно обиделась она. — Вспомни, что могло случиться вчера, если бы я не появилась в нужное время в нужном месте.

— Резонно, — согласился Олег. — Так и быть, поехали. Все-таки мы… — он запнулся, — деловые партнеры.

Женя прижала руку к груди. Сердце трепетало, словно бабочка, накрытая ладонью. Какое счастье, что она, еще не до конца избавившись от вчерашнего озноба, надела джинсы, кроссовки и плотную футболку вместо невесомых одежек! Не то Олег уж наверняка высадил бы ее. А сейчас форма одежды вполне подходит для «делового партнера». Только надо согнать с лица это выражение влюбленной восьмиклассницы и завести какой-нибудь сугубо деловой разговор:

— А откуда ты знаешь, где дача Корнюшина? Что это за Маньчжурка такая?

— Это дачный поселок Союза художников на протоке Маньчжурке, больше сотни километров во владивостокском направлении, да еще пятнадцать или двадцать по проселочной дороге. Волшебное местечко! Отец Корнюшина был довольно неплохим художником — кстати, у меня есть одна его картина. Я тебе ее покажу вечером.

Женя хлопнула глазами.

«У меня», он сказал «у меня», а не «у моего брата»! Что бы это значило? Да скорее всего, самое простое: оговорку. Или, например, картина принадлежит Олегу, а держит он ее у брата. Скажем, жена Олега не любит картин. А то, вполне возможно, нет ни жены, ни брата, и ночь с Женей Олег провел в своем собственном доме. Но почему тогда… Значит, его молчанию есть причины. И пока он сам не скажет, Женя не должна спрашивать. И не будет. Ей ли не знать, что мужчину, который тебе дорог, нужно принимать таким, какой он есть… или уж вообще не принимать, а уходить от него! От Олега она не уйдет — просто однажды улетит, это судьба, никуда от нее не денешься, так стоит ли обременять себя щемящими, ненужными подробностями? Лучше опять вернуться к делу. К делу, к делу… Что бы еще сказать такого — сугубо делового? Ах да! Самое главное!

— Ты что-нибудь нашел в той комнате, когда мы с тетей Катей выходили на балкон?

— Ух ты, совсем забыл! — вскинулся Олег и, извернувшись, зашарил в нагрудном кармане своего пиджака. Поскольку пиджак был надет на Женю, выходило, что он шарит по ее груди.

Она затаила дыхание, однако Олег нашел то, что искал, слишком быстро.