Неизвестные рассказы сыщиков Ивана Путилина, Михаила Чулицкого и Аркадия Кошко

Это меня несколько удивило, и я приказал позвать его. Вскоре в мой кабинет чуть ли не вбежал толстый запыхавшийся человек, на вид лет пятидесяти, весьма благообразный. Его хорошо сшитое платье было в довольно растерзанном виде, галстук съехал на сторону, и весь он был олицетворением недоумения, растерянности и страха. Не дождавшись моего приглашения, он плюхнулся в кресло и порывисто заговорил:

– Извините меня, ради бога, за моё внедрение к вам, но со мной произошло такое, что есть от чего потерять голову.

Я с любопытством его оглядывал:

– Кто вы и что с вами случилось?

Он тотчас же заговорил:

– Я статский советник Игорь Константинович Вершинин. Служу по Министерству Финансов. А случилось со мной нечто совершенно невероятное. Меня обвиняют в ограблении квартиры, и, несмотря на всю вздорность подобного обвинения, я до того растерян, до того выведен из равновесия, что и сам минутами спрашиваю себя, уж не собирался ли я в самом деле совершить нечто подобное?

– Успокойтесь, придите в себя и говорите толком, в чём дело!

Статский советник потёр себе виски, потянул себя за нос, измученно поглядел на меня и начал так:

– Необходимость заставляет меня быть с вами совершенно откровенным. Года два тому назад я женился на Елизавете Николаевне Корсаковой, молоденькой, богатой и во всех отношениях достойной девушке. Несмотря на большую разницу лет (мне скоро пятьдесят, а ей двадцать), мы горячо и пламенно любили друг друга и были счастливы. Единственное, что омрачало несколько нашу жизнь, – это глупая ревность, увы, присущая в сильной степени нам обоим. Поводов значительных к ней мы не подавали, но часто и беспричинно ревновали друг друга. Наши друзья и знакомые знали нашу слабость и часто подтрунивали над нами. Теперь я перехожу к делу. Четыре дня тому назад, т. е. во вторник, под вечер ко мне на квартиру ввалился совершенно незнакомый мне тип и огорошил меня фразой:

– Я явился к вам, чтобы поставить вас в известность об измене вашей жены.

Я так и подпрыгнул:

– Что-оо?!

– Да, да, именно, жена вам изменяет с моим приятелем и изменяет самым бессовестным, самым циничным образом!

– Вы нагло врёте! – вскричал я. – Жена моя выше всяких подозрений!

– Как это скучно! – ответил он, морщась с досадой. – Все мужья на один лад!

Мне страстно захотелось схватить этого наглеца за шиворот и выбросить вон, но, пересилив себя, я сухо сказал:

– Ваши обвинения лживы и пошлы, но если ваши идиотские заявления и были бы правдой, то спрашивается, какое вам дело до меня и моей семейной жизни?

– Разумеется, никакого, но мне необходимо до зарезу пятьсот рублей, и я резонно полагаю, что вы их мне уплатите. Ведь услуга, мною Вам оказываемая, немаловажна.

– Ваша наивность превосходит ваше нахальство, – усмехнулся я, – неужели воображаете вы, что я поверю первому встречному, даже и при предъявлении им мнимых вещественных доказательств?

– Нет, я этого не воображаю и не собираюсь предъявлять вам ни перехваченных писем, ни потерянных подвязок. Я предлагаю вам большее: вы сможете собственными глазами убедиться в неверности вашей супруги, застав, так сказать, на месте преступления. Причём имейте в виду, что никаких задатков я от вас не потребую. Вы человек в Москве довольно известный, понятие о чести и доме для вас не пустой звук, а потому я удовольствуюсь лишь вашим честным словом в том, что деньги мне будут вами заплачены на следующий же день после происшествия. Согласны вы на это?

Конечно, я поступил недостойно и малодушно. Мне не следовало бы продолжать это позорное торжище, но вспыхнувшая ревность, оскорблённое самолюбие и страстное желание узнать правду взяли верх, и я раздражённо сказал:

– Не сомневаюсь, что вы вольно или невольно заблуждаетесь, а потому охотно даю честное слово заплатить вам пятьсот рублей, если вы дадите мне возможность убедиться в этой небылице. Но помните, что я с вами разделаюсь по-своему, если сообщённое вами окажется ложью, в чем я, впрочем, не сомневаюсь!

Мой гнусный посетитель ободрился и оживлённо заговорил:

– Мне доподлинно известно, что в субботу в 10 часов вечера Елизавета Николаевна будет на квартире моего приятеля на очередном rendez-vous[85]. Он довольно видный артист, очень некрасив, но, несмотря на это, пользуется сверхъестественным успехом у женщин. Он холост, занимает недурную квартиру в пять комнат, держит прислугу. Она у него и за горничную, и за кухарку. Девица эта очень бойкая, поведения неважного, и мне, конечно, без труда за десятку другую рублей удастся втянуть её в нашу игру. Игра же будет заключаться в следующем: в субботу вечером ровно в половину девятого вы явитесь в Филипповское кафе на углу Тверской и Страстного. Там за столиком направо от входа вы встретите меня, и мы отправимся на квартиру к артисту. Пройдем чёрным ходом на кухню, где Катя, так зовут прислугу, спрячет вас за ситцевым пологом. Она же известит вас о приезде вашей жены и в критическую минуту укажет комнату, куда вы и ворвётесь.