Неизвестные рассказы сыщиков Ивана Путилина, Михаила Чулицкого и Аркадия Кошко

– Ладно, ладно, рассказывай. Много тут вас, статских советников по Москве-матушке шляется. Ты форточник или парадник, вот кто ты! Статские советники по нежилым квартирам не шляются!

Тут меня осенила неудачная мысль. Чувствуя, что моё пребывание здесь труднообъяснимо, я пустился на ложь:

– Чего вы ко мне пристали? И у статского советника может быть любовь. А здешняя прислуга Катя мне давно приглянулась.

Тут я состроил, надо думать, весьма идиотскую улыбку. Городовой и дворники злорадно загоготали:

– Эвона, куда загнул! Да врёшь, не отвертишься. Генерал два месяца как в заграницы уехал и прислугу свою отпустил. Да и было ей лет под шестьдесят. Ну, да что с ним разговаривать! – и городовой сгрёб меня за шиворот, ткнул коленом, и меня поволокли.

Досказав свою странную повесть, статский советник в изнеможении прислонился к спинке кресла, закрыл глаза, тяжело вздохнул и затих на некоторое время.

Сделав долгую паузу, я спросил:

– Что же вы думаете обо всём этом?

– Ничего, решительно ничего не думаю, – поглядев на меня уныло, сказал Вершинин, – я чувствую себя вне времени и пространства, и всё происшедшее со мной мне представляется каким-то явлением четвёртого измерения. Для меня всё сумбурно, хаотично, без начала и конца, словом, не происшествие, а какая-то бредовая идея!

– Полноте, успокойтесь, придите в себя, вы просто стали жертвой ловкого и дерзкого мошенника!

– О, если бы так, – безнадёжно воскликнул статский советник, – но, увы, вы забываете, что я не заплатил ни единой копейки, а, следовательно, не имелось основания для мошеннической проделки!

– Да, вы правы, я неправильно выразился. Вы явились не жертвой мошенника, а лишь его невольным пособником.

Статский советник в изнеможении поглядел на меня и понёс сущую ерунду:

– Конечно, господин Кошко, ваша широкая репутация, ваш профессиональный навык позволяют вам читать в сердцах людей, и, конечно, иногда по едва уловимым признакам вы распознаёте истину, но и вы можете ошибаться. Вот вы смотрите на меня, и, Бог вас знает, что вы думаете. Быть может, вам кажется, что перед вами сидит истинный убийца Андрея Ющинского[88], но клянусь вам, я неповинен в смерти его! – и Вершинин истерично разрыдался.

– Полноте, полноте, возьмите себя в руки! Вы ни в чём не виноваты, дело ваше мне кажется ясным. Держу пари, что я не ошибаюсь. Жертвой стали не вы, а ваша жена. Я убеждён, что мошенник обратился к вашей жене с предложением доказать ей вашу неверность, содрал с неё куш и, подстроя ваше rendez-vous с мнимой горничной, несомненной его сообщницей, самолично привёз вашу супругу на место действия.

Статский советник приподнял голову, и отблеск мысли засветился в его глазах.

– Если моё предположение правильно, – продолжал я, – то многое в вашем рассказе становится понятным: поведение горничной, её громкое восклицание «Игрушка», тотчас же после царапанья в дверь её неожиданные объятия и поцелуи, совпавшие с появлением вашей жены, и т. д. Впрочем, мы это сейчас выясним. У вас есть дома телефон?

– Есть…

– Какой номер?

Статский советник потёр себе лоб, пытаясь припомнить, а затем судорожно полез в бумажник и протянул мне визитную карточку.

Я позвонил:

– Это вы, госпожа Вершинина?

– Да, кто говорит?

– С вами говорит начальник московской сыскной полиции. У меня в кабинете сидит ваш супруг, и я желал бы повидать и вас у себя. Будьте любезны ко мне пожаловать.

– Для чего, позвольте вас спросить? – послышался в ответ её раздражённый голос.

– По делу вашего мужа, вернее, по вашему общему делу.

– Отныне у меня с этим господином никаких дел быть не может. К тому же уже ночь. Да и вообще, напрасно вы с ним разговариваете. Посадили бы его в какой-нибудь клоповник с крысами, куда было бы лучше!

– Ваш гнев, сударыня, совершенно неуместен. Супруг ваш ни в чём не виноват. Вы оба стали жертвой мошенника, и для поимки его ваше показание мне необходимо. И так ещё раз прошу вас немедленно пожаловать.

После долгих препирательств она, наконец, согласилась, и минут через двадцать в мой кабинет входила молодая стройная женщина. Она волком взглянула на мужа.

– Лизочка, детка моя, – залепетал статский советник, – ты напрасно на меня сердишься, я ни в чём не виноват, и вот господин Кошко тебе всё расскажет. О, он всё, всё знает!

Она вопросительно на меня уставилась.

– Ваш муж говорит правду, – сказал я.

– Послушайте, – возмущённо воскликнула она, – я застала их, так сказать, на месте преступления, и спорить не приходится.

– Напрасно вы так думаете! Скажите, сколько вы заплатили мошеннику?

– Не мошеннику, а человеку, оказавшему мне крупную услугу! Я заплатила пятьсот рублей – это правда, но за подобную истину готова была бы уплатить и вдвое.

– И совершенно напрасно! – перебил я.