Неизвестный Мао

Мао решил с помощью Бирманской коммунистической партии, которая полностью зависела от Китая, спровоцировать новый виток гражданской войны. 7 июля 1967 года, после успешного испытания водородной бомбы, он издал секретное предписание: «Для Китая даже лучше, что бирманское правительство настроено против нас. Я надеюсь, что оно разорвет с нами дипломатические отношения, тогда мы сможем открыто поддержать Бирманскую коммунистическую партию». Чжоу вызвал вождей бирманских коммунистов, которые обучались в Китае, во Всекитайское собрание народных представителей, чтобы сообщить новость: им придется отправиться домой, чтобы начать широкомасштабную войну. Они отправились в Бирму с китайскими женами, которых им нашли самым бесцеремонным образом. Каждый бирманец должен был выйти на улицу в сопровождении китайского чиновника и выбрать любую женщину, которая попалась ему на глаза. Если эта женщина и ее семья проходили секретную проверку, то власти воздействовали на нее, чтобы она вышла замуж за бирманца. Некоторые женщины вступали в брак охотно, других пришлось заставлять.

Мятеж сопровождался пропагандой культа Мао. Когда была одержана победа, празднование проходило с размахиванием «Маленькой красной книгой» и скандированием: «Долгих лет жизни великому вождю всех народов мира председателю Мао!»

Чтобы распространить маоизм по всему миру, в Китае были созданы секретные учебные лагеря. Один из них располагался в Сишане недалеко от Пекина, где много молодых людей из стран третьего мира и немало граждан западных стран обучались владению оружием и взрывчаткой. Изучение «Мыслей Мао» было главным элементом обучения в лагере.

Однако, выйдя за порог своей резиденции, великий вождь мировой революции сталкивался с довольно мрачной действительностью. Две части китайской территории все еще оставались под колониальным владычеством: Макао находился под властью португальцев, а Гонконг — британцев. Впрочем, вернуть их было легко: поставки продовольствия и воды в эти колонии полностью зависели от Китая. Хрущев посмеивался над Мао, поскольку он жил по соседству с «уборной колониалистов». Мао обвинил его в нерешительности во время ракетного кризиса на Кубе в 1962 году, а Хрущев, указав на бездействие Мао в отношении этих двух колоний, поставил ему в пример недавний захват Неру португальских колоний в Индии и заметил, что аромат, идущий из Гонконга и Макао, не слаще того, который испускал колониализм в Гоа. Мао почувствовал, что должен объясниться по этому поводу с теми, вождем которых себя считал. Так, он заявил, как бы оправдываясь, премьер-министру Сомали, что Гонконг «является особым случаем и мы не планируем трогать его. Вы не можете этого понять».

Мао не хотел возвращать Гонконг и Макао по сугубо прагматическим причинам. Гонконг был самым большим источником твердой валюты для Китая и жизненно важным каналом для приобретения новых технологий и оборудования с Запада, которые подпадали под строгое американское эмбарго. Мао понимал, что Гонконг не будет так полезен для реализации его программы, если вернется под юрисдикцию Пекина.

Чтобы создать хороший бизнес в Гонконге, Пекин должен был разрушить разведывательную сеть Тайваня, которая помогала США выявлять западные компании, нарушающие эмбарго. Методы Пекина были порой весьма решительными. В апреле 1955 года Чжоу Эньлай должен был отправиться в Индонезию на первую афро-азиатскую конференцию в Бандунге, и Пекин зафрахтовал индийский авиалайнер «Принцесса Кашмира», чтобы лететь в Индонезию из Гонконга. Тайваньские агенты предположили, что на самолете полетит Чжоу, и решили подложить бомбу на борт в гонконгском аэропорту. Пекин узнал все детали этой операции, но позволил провести ее, не сообщив о ней ни представителям компании «Эр Индия», ни британской миссии в Пекине, ни гонконгскому правительству, ни пассажирам, среди которых были одиннадцать чиновников низшего звена и журналисты (всего в самолете было сто мест). Самолет взорвался в воздухе, в результате погибли все пассажиры и пять из восьми членов индийского экипажа.

Пекин немедленно объявил, что тайваньские агенты подложили на борт самолета бомбу, а Чжоу Эньлай предоставил британским властям имена людей, удаление которых из Гонконга Пекин считал бы желательным для себя. Британцы пошли им навстречу и в течение следующего года выслали более сорока ключевых агентов Гоминьдана, включенных в список Чжоу, хотя было достаточно доказательств, чтобы обвинить любого из них в этом преступлении в суде. Эти действия вывели из строя большую часть сети Чан Кайши в Гонконге. Причем это все произошло после того, как Пекин смог провести ряд тайных сделок, касавшихся его ядерной программы, через колонию. Только за одну партию товара из Западной Европы пришлось заплатить 150 тонн золота.