Неизвестный со станции Титлин

– Мой дом бесконечно далек от твоего, но мы… также, как и вы не оставляли надежд найти кого-нибудь в космическом пространстве. Простая психология: весь прогресс основан не на желании продвигать науку или заглянуть за горизонт, он основан либо на лени, либо на банальной скуке. У меня на родине водится небольшой зверек, похожий на ваших барсуков. Посади его в клетку, через несколько месяцев, перепробовав все возможные варианты развлечений себя любимого, он, как минимум заскучает, если не сойдет с ума. И это будет происходить, пока не подсадишь к ней другое живое существо, не обязательно этого же вида. Оно, конечно, тоже наскучит ему со временем, но к тому моменту можно будет придумать новый способ развлечения. С биологическим видом твориться примерно тоже самое. И на него действует та же схема. Мы прогрессируем, эволюционируем, упираемся в свой потолок, изживаем себя, свои возможности и возможности окружающего мира, порой с заметным вредом для него. Тогда нам остается только три варианта. Менять окружающую среду: исследовать новые миры. Менять наше окружение: искать разум, равный нашему. Или же последний: самоубийство. Как и ваш вид, мы чередовали первые два варианта, пока не напоролись на второй, который, в итоге, породил третий. На наш клич ответили.

– Также как и нам? Дверь?

– Портал. Но – да. По сути, дверь в никуда. Черный билет. Главное не трогать первую. Ты как бы даешь им точку доступа, оживляешь, вливаешь порцию требуемой информации. Остальные они уже реализуют сами. Мы открыли. Ответом стал вирус. В этом плане вашему виду повезло: реакция на вирус проходит лишь у тридцати одного процента населения. У нас иммунитетом обладало чуть меньше двух процентов. Цель была достигнута: нам уже не было скучно. Мы пытались выжить. Подавляющее количество населения превратилось в обезумевший комок ярости и жестокости. Ты их сам видел. Они были тупы и чересчур инстинктивны, но на их стороне было количество и внезапность атаки. Нам перекрыли сигнал по всей планете. Мы выжившие не могли ни скооперироваться, ни узнать, сколько их вообще осталось, ни почувствовать остальных. Наша «общение» ограничивалось очень короткими расстояниями, когда до атаки мы могли чувствовать друг друга по всей планете. Почти два процента очень быстро испарились, оставив место лишь сотой доле. Тотальный геноцид.

– Вас истребили?

Пришелец как будто на секунду заперся в своей голове. Он стал неподвижен. Казалось, если бы какая-нибудь залетная муха села ему на глаз, он даже бы не дернулся.

– Возможно, я последний из своего рода.

Если бы не бесстрастность, с которой рассказывал пришелец, Корвин бы посчитал себя виноватым, возможно его на время бы задергали угрызения совести. Но пришелец рассказывал так, будто был историком, который ненавидит свою работу, или контуженным диктором новостей. Как будто он рассказывал о чужом, вымершем сотни лет назад народе, который мог интересовать его только как ископаемое.

– Как вы оказались на Земле?

– Земле? – вопрос застал его врасплох, но он быстро сориентировался. – Нас зажали в комнате. Захватили врасплох. В нашем же убежище. Мы сидели в пещере, голодали уже долгое время и слышали стоны наших обезумевших собратьев. Мы ожидали, что скоро наши жизни окончатся. Либо нас растерзают обезумевшие, которых впустит какая-нибудь отчаявшаяся душа, либо они проникнут внутрь сами, либо мы умрем от истощения. Потом появилась дверь. Она была непохожа на наши. Она была какой-то другой. Чуждой. Многие запаниковали. Однако, спустя какое-то время, мы попытались ее открыть – терять уже было нечего. Она оказалась закрытой и не отворялась, какие бы мы усилия не предпринимали. Поистине это было что-то новенькое.

– Мы не открывали дверь, – Корвин почесал подбородок. – Не давали вам точку доступа. Вы не могли попасть внутрь, как бы ни хотели, – вдруг он вспомнил Игги. – Однако же мы слышали, как вы бьетесь с той стороны…

– Да. Они проложили нечто вроде туннеля между нами для двухсторонней связи. Но требовалась активация со стороны реципиента. Оккупанты решили сыграть злую шутку. Сделать два дела сразу: добить нас и попасть к вам. Мы понятия не имели…

Он запнулся и, снова уйдя в себя, продолжил.

– Нас атаковали с новой силой. Их ярость и жажда не знала предела. Преграда могла не выдержать. Мы решили, что лучше погибнуть в бою, чем ждать смерть от истощения. Преграду подорвали. Внутрь нахлынули инфицированные. Мы отбивались. Их было много. Сдерживать долгое время их было невозможно. В какой-то момент я ударился спиной в дверь. К моему удивлению, с другой стороны что-то щелкнуло, и она подалась. Я развернулся и толкнул ее внутрь и… попал в ваш мир. Пока я был в вашем мире, мои собратья погибали на поле боя. Дверь захлопнулась. Они не узнали, куда делся я. Они все погибли.

– Почему ты пытался убить нас.

– Я думал вы враги. Мы ни разу не видели оккупантов. Я не сразу понял, что вы – жертвы. Также как и мы.

– Вы их ни разу не видели?