Нехитрая игра порока

– О пропаже. Получается, из нас троих лишь Джамал точно знает, как выглядит эта ценная вещица. Судя по тому, как тщательно обысканы книжные полки, размер ее не больше книжного. Старинное издание? Не помню такого… Да и сомнительно, чтобы ценность его была достаточным поводом для убийства отца.

– Убивают и за несколько тысяч рублей в кошельке, – перебил Фирсов, но я продолжила, боясь потерять мысль:

– Эту вещь Карим вывез из Чечни вместе со спасенным Гиржелем. Скорее всего, она принадлежала семье его бабушки. Возможно, что-то, переходящее из поколения в поколение? Семейная реликвия? Подождите… вы сказали, Карима и отца вывезли в Москву первым бортом… Кто еще летел с ними? Медсестра, еще раненые?

– Поражаюсь вашей логике, Ася, – Фирсов смотрел на меня чуть ли не с восхищением. – А не хотите ли к нам в отдел?

– Так кто еще был на борту? – поторопила с ответом я.

– Кроме фельдшера и двух солдат в бессознательном состоянии – лейтенант Юренев Павел Петрович. Отец вашего бывшего одноклассника Максима.

Глава 24

– Как так получилось?! Он же предатель? – Я поверить не могла…

– Никто ему таких обвинений на месте не предъявлял. Но приказано было отправить его по месту службы для рассмотрения обстоятельств дела специальной комиссией. Борт с ранеными прибыл на военный аэродром под Москвой, Юренев тут же другим самолетом был конвоирован домой.

– И что с ним стало? Просто уволили, и все?

– Да. Он вышел в отставку по заболеванию. И из города выбыл в неизвестном направлении. Теперь мы знаем куда – в Пермь.

– Помню, Максим рассказывал, что у отца там была фирма. То есть вы хотите сказать, что тогда его не объявили в розыск?

– Повторяю – он не преступник, Асия Каримовна. В его действиях преступного умысла не найдено.

– Ах, ну да… – не удержалась я от усмешки. – Вот если он вдруг вор…

– Вы о чем это?

– Просто предположила, что Юренев и украл ту самую ценную вещь у Карима во время перелета. Только как же это могло случиться – как Карим не заметил? Ну, допустим, спал. А позже, обнаружив пропажу, не бросился на поиски? Так просто расстался с семейной реликвией? Что-то здесь не вяжется…

– Вот вы насочиняли, просто детективный роман! С чего вы решили, что украл? Не факт. Хотя признаюсь, для такого предположения имеется одна существенная деталь – ваш отчим летел в Москву, будучи больным. Так, Осип Семенович?

– Да, когда садился в самолет, был простужен – сильный кашель, температура за тридцать девять. Ему было предложено подлечиться в нашей медсанчасти, я уже говорил, но он отказался.

– То есть Кариму было реально плохо? Вот видите! Получается, Юренев и медсестра были единственными здоровыми людьми на борту? Кроме пилотов, конечно.

– Да. С больными и ранеными летела фельдшер Горина. Сейчас она работает терапевтом в военном городке Мирный в Мурманской области. Я с ней связался, она подтвердила, что у Бахметева при посадке были матерчатый рюкзак с личными вещами и потертый кожаный портфель. Именно на него она и обратила внимание – уж очень старым он выглядел. Женщина запомнила, как Бахметев все время полета держал его на коленях.

– А рюкзак?

– Рюкзак он сразу положил под сиденье. Когда Бахметеву стало совсем плохо, Горина подошла к нему сделать укол, чтобы сбить температуру. Он долго не соглашался, но она предупредила его, что тот в любой момент может потерять сознание. Тогда Бахметев переложил что-то, завернутое в цветную тряпку, из портфеля в рюкзак, который потом задвинул глубоко под свое сиденье.

– Карим заснул? А где сидел Юренев?

– В следующем ряду наискосок от Бахметева. И вы правы, возможность увидеть его манипуляции и вытащить из рюкзака то, что тот в нем спрятал, у Юренева была. Но все это лишь предположения.

– Но вы же их проверили!

– Да, конечно. Это моя работа. В пользу этой версии говорит еще тот факт, что совместная фирма Корецкого и Юренева была открыта чуть позже, с уставным капиталом, внесенным партнерами почти в равных долях. Вопрос: откуда у бывшего лейтенанта милиции вдруг такие деньги?

– А Корецкий? Кем он был? Возможно, он одолжил ему денег?

– Слабая версия. Корецкий окончил военную карьеру в девяносто втором замом по тылу. Западная группа войск, Германия.

– Ясно – нахапал… такие не делятся. Тогда, вероятнее всего, Юренев или продал вещь, или внес ее как капитал. Так? Ну, теперь понятно, почему Карим никогда не упоминал ни о какой семейной реликвии или ценности – не о чем было говорить! Чтобы оплатить лечение мамы, он продал все ее украшения, значит, другой возможности добыть деньги у него на тот момент не было. Знал ли об этом Гиржель? – Я адресовала этот вопрос Барковскому.

– Не смотри на меня, Ася, я вообще ни о каких реликвиях или там драгоценностях не знаю!

– Карим даже не упоминал ни о чем подобном?

– Нет!

Я поверила. Видимо, распрощался с этой вещью Карим окончательно.

– Почему все-таки Карим не искал Юренева? Догадаться, что тот вор, было легко!