Нехитрая игра порока

По коридору в сторону спальни я шла спокойным шагом, нисколько не сомневаясь, что тот смотрит вслед. Мой победный марш длился недолго, я шумно захлопнула за собой дверь спальни и в бессилии опустилась на кровать. Мелко подрагивающие руки, беглые взгляды, которые я то и дело бросала в зеркальную дверцу шкафа, и, наконец, нарастающая головная боль испугали меня своей причиной. Не могла я так разволноваться из-за наглого, хамоватого мужика, пусть он хоть трижды полицейский! Фирсов просто застал меня врасплох, впав в ступор, черт бы побрал эти животные инстинкты! Сейчас мы спокойно выпьем кофе, поговорим об убийствах и разойдемся. Я останусь дома, а этот мачо пусть отправляется к Соне. «Хотите с моей подругой прожить всю оставшуюся жизнь, Иван Федорович? Что мешает? На авто – и вперед, к счастью!» – отрепетировала я свою речь, быстро натягивая на себя теплый домашний костюм. Собрав волосы в небрежный пучок, застегнув до самого подбородка молнию на куртке, я направилась в гостиную.

Фирсова там не было. Отказываясь верить, что он молча сбежал, я зашла на кухню. Окно было приоткрыто, и, услышав звук закрываемой металлической двери подъезда, я метнулась к нему и выглянула наружу: Фирсов садился за руль автомобиля.

Глава 36

Непринятых вызовов от Фирсова оказалось двадцать три – видимо, он ехал, поставив мобильный на автодозвон. Еще четыре в группе голосовых входящих было от Макса – он вчера сам записал мой номер в новую модель «говорящего» смартфона. Все четыре звонка вопрошали: «Ты где?»

Я расслабленно сидела за кухонным столом, а думала не о Юреневе. Перед глазами стояла недавняя картинка – растерянный Фирсов, вцепившийся в плед. Эта застывшая минута, даже мгновение, дало мне больше, чем все слова любви Макса, произнесенные сегодняшней ночью, – уверенность в себе. Фантастически прекрасный секс с Максом казался сладким подарком – конфетой, лишь ненадолго оставившей послевкусие. Взгляд Фирсова дал упоение победой. И я понимала, что эта победа не случайна.

И все-таки с Юреневым нужно было что-то решать – пойти к нему сейчас или отговориться плохим самочувствием, тем самым оттянув неприятный для обоих разговор на неопределенное время.

«Нарисовалась куча проблем – не суетись впустую по мере их поступления, а расставь приоритеты, – говорил Карим. – Найди главное, а там посмотришь, нужно ли возвращаться к тем мелочам, что остались». Это работало, проверяла не раз. Но могла ли я считать Макса проблемой?

На пятый его вызов я ответила коротко: «Сейчас буду».

И все-таки торопиться не стоило. Еще перед дверью его квартиры учуяв запах борща, я поняла, что обедать мы будем втроем. Раиса открыла мне дверь с простодушно широкой улыбкой, причитаниями-сожалениями и прямо-таки материнским укором – мол, вот убежала поутру, не поевши толком.

– И худобу-то такую еще кормить и кормить, да, Максим Павлович? – жаловалась она усмехающемуся Юреневу, подпиравшему косяк комнатной двери, пока я стягивала полушубок. – Женщина-то в теле должна быть, детишки опять же пойдут! Ведь пойдут? Да, Максим Павлович? Вы сразу на кухню, Асенька, идите – борщок по-украински с салом в этом доме очень уважают!

– Рая, не трещи. – Макс оторвался от косяка и уверенно подошел ко мне. – Ты, Ась, почему утром сбежала? Что-нибудь не так? Раисы испугалась?

Эти вопросы он тихо выдохнул мне в ухо, прибавив легкий поцелуй в шею.

– Все нормально, Макс. Ты спишь долго, а у меня дела были намечены, – я бросила взгляд на Раису, та смотрела на нас настороженно и ревниво. Как там говориться – третий лишний? И кто этот третий? Рая или я?

– Так и будете в коридоре секретничать? – тоном обиженной девочки произнесла Раиса, отворачиваясь.

Борщок был таким наваристым, с кругами жира на поверхности, что я сумела проглотить лишь несколько ложек, судорожно заела хорошим куском ржаного хлеба, перевела дух и выдала скромное «вкусно». Получилось неискренне, я подняла глаза от тарелки, виновато посмотрела на Раису и невольно вздрогнула. Нет, не показалось – на меня смотрела обозленная тетка, готовая начать скандал. «А вот этого не нужно. Не свекровь вы мне, Раиса как вас там по батюшке, и не золовка. Пальцем шевельну – ноги вашей не будет в этом доме. Никогда», – проговорила я мысленно, глядя на нее с некоторым превосходством. Взгляд ее смягчился, вопрос: «Не понравился супчик, да?» – прозвучал даже ласково, но ответить я не успела. Юренев, отодвинув пустую тарелку, выдал фразу, повергшую меня в шок.

– Аська, не капризничай, если сама готовить не умеешь! – произнес он сыто. – Рая на кухне просто богиня!

– Я не умею?! – я зло уставилась на ничуть не смутившуюся Раису. – Это откуда же такая информация, милый?

– Ладно, не комплексуй, это же не проблема! Ну поживет у нас Раечка несколько дней, подучит тебя. Ведь поживешь? – повернулся он к ней, не видя ее победной усмешки, предназначенной мне.

– Как скажете, Максим Павлович. Не брошу уж!