Некоронованный

Мы лжем… лгали тебе, мой мальчик. Мы говорили о благе Гондора, а сами видим в тебе – его. Только моложе, мудрее… сильнее. Твой дед был как дуб – дерево твердое, но колкое. А ты как ясень – согнешься, но выстоишь.

Видел дуб, в который попала молния? Полторы зеленые ветки и искореженный сухой остов. Вот это мы. Еще живы, да. Сколько-то протянем. Так ли важно – сколько?

А тебе расти на воле.

Тянуться к небу и не бояться гроз, как бы тебя ни трепало.

Как ты выживешь здесь, на этой истерзанной земле, знаешь только ты один. Но ты сможешь. Мы не верили, что это возможно. Мы глупцы; мы слишком умны, чтобы просто понять то, что видят наши глаза.

Мы наконец прозрели.

Талион подошел к Аранарту, опустился на одно колено, взял его руку, прижал к губам.

Князь почувствовал кожей его слезы.

Молчал, сжав губы.

И ответил на всё, что не произнес вслух старый воин:

– Я нужен Гондору. Но Арнора без меня не будет. Просто – не будет.

Помог Талиону подняться. Больше, чем жест учтивости – старику это действительно трудно, как он ни скрывает.

Обвел взглядом гондорцев:

– Уходите.

Рилтин преклонил перед ним колено, взглянул в глаза. Аранарт медленно кивнул ему, посмотрел так, как смотрят на друга, прощаясь. Им еще несколько месяцев идти назад, в Мифлонд, но – прощаются сейчас. Навсегда.

Тысячник Эарнила поднялся, молча вышел.

Один за другим гондорские полководцы преклоняли колено перед Королем.

Они не имеют права назвать его так.

Они и не назовут.

Сегодня они говорят не словами.

Глаза в глаза. На несколько мгновений.

Потом встать.

И уйти.

Один за другим.

С севера налетел ветер, гулко хлопала ткань шатра.

Последним остался Талион. Он хотел что-то сказать…

Аранарт покачал головой: нет.

Чуть кивнул: уходи.

Полководец Ондогера вышел.

Звон сбруи. Топот копыт.

Тишина, не считая шума ветра.

Аранарт рухнул на стул:

– Выпить дайте…

Хэлгон извлек агнмарский полупустой бурдюк, налил. Князь проглотил залпом, вытянул кубок: еще.

Нолдор налил еще. Этот Аранарт осушил в два глотка. Жестом потребовал: снова.

Третий пил уже медленнее.

– Лучше бы ты их обругал, – заметил Голвег.

– Как мне лучше поступать, лучше решать мне, – сверкнул глазами Аранарт.

– Ну, ну… не рычи на меня, я тебе не гондорец.

– Хэлгон, налей еще.

– И мне тоже.

Эльф перехватил бурдюк поудобнее.

Аранарт наконец почувствовал вкус того, что пьет. Нахмурился, вопросительно посмотрел на товарищей.

– А где мы тебе вина достанем? – парировал Хэлгон. – Какая-то ангмарская брага. Считай, наша военная добыча. Мы на себя брали, ты ж еле усы омочишь.

– Вот и давайте думать не о коронах и странах, а чем нам кормить армию всю обратную дорогу… – мрачно проговорил он, снова подставляя кубок нолдору. – Больше двухсот лиг идти. Два месяца в самом лучшем случае.

Осушил.

Хэлгон налил.

Аранарт взглянул на Голвега:

– Распорядись кого-нибудь посообразительнее послать к хоббитам. Сторговаться и потом вывезти нам навстречу. Урожая ждать не будем, у них там по амбарам напрятано… на две армии хватит. Или я не знаю хоббитов.

Отпил.

– Только думай, кого посылаешь.

– Подумаю, – кивнул Голвег. Подставил Хэлгону пустой кубок. Уточнил: – Гондорских звать?

– А почему нет, – пожал плечами князь. – Зови. Только чтобы умные были, а не как сегодня.

Допил, запрокидывая голову.

Эльф налил, заново передвигая бурдюк на руке. Если они так продолжат, ему придется идти к линдонцам одолжаться. Не хочется… а надо будет.

– Вам поесть точно ничего не принести?

– Боишься, что я напьюсь? – усмехнулся Аранарт. – Еле захмелеешь с этой вашей ангмарской гадости.

Повернулся к Голвегу:

– Так завтра займешься.

– Завтра? Я думал сегодня.

– Не-ет. Сегодня мы отдыхаем. Сегодня мы годимся только вино пить, а не делом заниматься, – отпил. Вздохнул: – Мне потом еще Эарнилу писать. Прав Талион: я сумею с ним договориться. Должен суметь.

– О чем ты? Хэлгон, налей.

– О наших умниках. Их теперь выручать надо. Представляешь, что их ждет в Гондоре?

Голвег пожал плечами:

– Разгонят командовать по дальним крепостям. Вряд ли что-то хуже.

– Вряд ли, да. Но писать придется…

Вздохнул, показал Хэлгону пустой кубок.

– Ты не обязан их спасать, – возразил Голвег.

Аранарт ответил ему одним из тех взглядов, которыми смотрел на гондорцев.

– А если бы твои командиры, – хмель всё же ударил в голову старому воину, и тот горячился там, где стоило бы промолчать, – если бы они устроили такое, ты бы их простил?!

Князь посмотрел на него совершенно ясным взглядом, словно и не истреблял их запасы браги только что, и отчеканил:

– Если бы мои командиры вздумали перейти на сторону… да неважно, на чью сторону, то казнить, безусловно, следовало бы. Следовало бы отрубить ту единственную голову, которой хозяин совершенно не умеет пользоваться. Так что невелика была бы потеря.

– Зверь ты… – выдохнул Голвег.

– Хэлгон, там еще что-то осталось?

– Осталось. Пока что. Так что я пойду попробую добыть еще.

– И это правильно.

– Судеб королевства не решайте без меня, ладно? – сказал нолдор у входа.

Аранарт улыбнулся.

Ангмарская брага, как ни плоха была, потихоньку делала свое дело: зверь, сжавший его сердце, медленно отпускал когти.