Некоронованный

В первый миг Аранарт почувствовал облегчение: не надо искать слова, не придется выдавать чужую тайну…

…а потом побледнел.

– Он жив, – поспешил сказать нолдор. – То есть… был жив, когда мы уезжали.

Князь молча глядел на него. Но в его взгляде было и негодование, почему это произошло, и требование рассказать, что случилось. И не было сил произнести ни слова.

– Легкое, – ответил Броннир.

– Ясно.

Дунадан смотрел в сторону; его лицо, на миг сведенное ужасом, становилось бесстрастным. Броннир хорошо знал это спокойствие. Так воспринимают весть о друге или родиче.

О самых-самых близких.

Король людей Запада

К Последнему Мосту Броннир поехал сам. Он должен был выяснить, что с Хэлгоном, и привезти его Аранарту – живого или…

Никаких «или». Пробитое легкое – скверно, конечно, но от таких ран умирают только люди. И то не все.

А у Моста лекари из Ривенделла. Вытянут.

Сын Эктелиона гнал коня на юг и в гулком цокоте копыт думал о том, что скажи ему кто-нибудь в Гаванях, что спустя всего-то пять тысяч лет он помчится помочь раненому этому… он бы, наверное, тогда разрыдался бы от счастья. Даром что плакать не склонен.

Хэлгон был жив. Плох, но жив. Больше никакой крови на губах. Рана на боку зашита и перевязана, о прочих и говорить нечего… а легкое? что ж, тут и владыка Элронд не поможет. Только время.

– Где ты себе такого князя нашел? – спросил Броннир, беря Хэлгона к себе на коня. – Он меня чуть глазами не съел, когда о тебе спрашивал.

– Люди эльфов… не едят, – отвечал аглонец.

– Добрая весть. А то я уже испугался, – хмыкнул тот. И посерьезнев, сказал: – По дороге постарайся уснуть. Я поеду небыстро, но… ты же понимаешь.

– Спасибо…

На следующий день они были в лагере.

Под знаменем со Звездами ни Аранарта, ни Голвега не оказалось: оба на совете. Оставив Хэлгона в палатке князя, Броннир во весь опор поскакал к эльфийским шатрам.

Вот ведь хитрецы! как князя Артедайна нет в лагере – так совет собрать нельзя, а как командира Линдона – можно. Хотя обсуждают понятно что: пойти в Ангмар, убедиться, что там нет войск. Моргула там точно нет, и искать не стоит. И идти туда лучше всего эльфам. Его эльфам.

И это решают без него. Возможно, Кирдан уже кого-нибудь и отправил. Потому что владыку Гаваней очень вежливо попросил этот адан, имеющий привычку яриться молча.

Лорд Линдона не чувствовал ни раздражения, ни досады. Владыка Кирдан опрометчивого приказа не отдаст, Аранарт доказал, что к его «просьбам» стоит прислушиваться (и немедленно), а он, Броннир, правильно сделал, что привез Хэлгона.

На совете не было Эарнура. Тысячники Гондора были, сотник конницы был, а принца не было. Яс-сно.

Аранарт буквально впился взглядом в сына Эктелиона («Не едят эльфов? Точно? На это вся надежда») и не услышал обращенного к нему вопроса.

Все замолкли. Обернулись к Бронниру.

– Он здесь. Он жив, – сказал тот.

– Я прошу простить меня… – Аранарт не мог скрыть волнения. – Голвег…

– Да, конечно, – кивнул старый воин. Дескать, иди, я тебя заменю, особенно когда ты ни о чем другом думать уже не можешь.

Аранарт быстро вышел. Броннир за ним.

– Послушай, князь. Одна просьба.

– Я слушаю.

– Я не знаю, кого еще ты прячешь… – гондолинец сам не взялся бы сказать, шутит ли он сейчас с досады или говорит то, что действительно думает. – Я уже не удивлюсь, если узнаю, что у тебя еще сколько-то форменосцев, а то и один из сыновей Феанора. Я только прошу тебя: вздумаешь их еще раз отправить ко мне в отряд – не делай больше этого тайно. Мне же моим в глаза теперь смотреть неловко: командир не знает, кого ведет.

– Прости, – Аранарт наклонил голову. Говорить о том, как Хэлгон настаивал? нет. Принял решение сам, отвечаешь сам. – Но я больше никого не прячу. Некого прятать. Он один.

– Жаль… – медленно проговорил сын Эктелиона. – А я было подумал… жаль.

Аранарт вошел тихо, но Хэлгон, до того лежавший с закрытыми глазами, повернул голову и посмотрел на него.

Князь сел на землю у своей походной кровати, на которой сейчас лежал раненый. Спросил:

– Хорошо пробежался?

– Просто отлично, – попытался улыбнуться тот.

– Ну, я рад, что ты доволен.

Надо было шутить. Лорд Броннир шутит, Хэлгон шутит, шутить – это правильно, когда пробито легкое – только это и остается, вот, к примеру, отличная шутка: легкое ранение.

– Почему-у?! – Аранарт взвыл в голос, будто был ранен сам. – Почему они не могли напасть на спящих?! Рудаурцы не стоят честного боя!

– Честного боя стоит не Рудаур, – тихо сказал Хэлгон. – Честного боя стоит Гондолин. И Линдон.

– Мы не за честь Линдона бьемся, – еще тише ответил князь, сжимая кулаки. – А за победу над Ангмаром.

– А что бы на это сказал твой отец? – слова давались с трудом, но говорить было необходимо.

– Мой отец, – взгляд Аранарта застыл, обращенный в никуда, и напряженное лицо напомнило то, каким было в ночь сожжения Форноста, – проиграл войну.