Некоронованный

Сидишь так в надежде, что Хэлгону станет лучше. Наивная, детская надежда.

Да нет никакой надежды. Знаешь, что не помочь. Но раненому легче, когда он не один. Дело известное. Еще мальчишкой выучил.

На совет возвращаться нет смысла: он не услышит сейчас ни одного слова. Да и что он знает об ангмарских ущельях? Голвег там на месте, Глорфиндэль там на месте, пр-роклятье, там Хэлгон был бы на месте, он исходил их, он знает Ангмар лучше всех во всем войске… и он лежит, и начать его спрашивать было бы жесточайшей из пыток!

Пустота.

Даже в Мифлонде, даже при известии о смерти отца так не было.

Тогда была цель, тогда знал, чего хочешь. Сейчас… Ангмар разбит. Война выиграна… насколько это возможно. Вот это – та победа, к которой шел полтора года? Курганы над телами аданов и эльфов, сожженные трупы ангмарцев и орков, разоренная земля, уничтоженный Форност, бежавший, но невредимый Моргул… ради этого отдал жизнь отец?

Феанор проиграл войну. Ты на него не похож. Ты свою войну выиграл. И что?

…выиграл теми войсками, что собрал тебе отец. Пусть Гондор пришел с опозданием, но – по призыву Арведуи. И к эльфам за помощью тебя отправил – он. И от Моргула закрыл – собой.

Как язык повернулся сказать, что отец проиграл войну?!

Эта победа… или, вернее, этот разгром Ангмара, – столь же его, сколь и твоя. Да, для успеха одних войск мало, но твою огромную армию собрал он.

Отец!

Ты всю жизнь решал сам. Ты всю жизнь не ждал подсказки. Ни от кого. Тем более – от отца. Он не подсказал бы, даже точно зная ответ. Но ты приходил к нему, говорил, говорил, говорил… он молча слушал – когда чуть улыбаясь взглядом, когда совсем серьезно – и ты уходил с правильным решением, который нашел сам.

Отец. Выслушай сейчас.

…под его пальцами сердце Хэлгона стало биться медленнее, левая половина груди – двигаться тише. А правая под ладонью – неподвижна, да. Но хотя бы уснул.

«Я всегда считал, что разбить врага и победить – это одно и то же. Ангмар разбит. Но это не победа. Я солгу, если скажу ‘Мы защитили нашу землю’. Мы потеряли нашу землю».

Глаза Аранарта были открыты, и сознание ясно. Но спокойный сон эльфа, его мерное дыхание повели адана на грань яви… и другой яви. Более ясной. Более светлой. И более настоящей, как тот странный сон в доме Тома Бомбадила.

И он услышал голос отца. Его слова из того сна:

…я не знаю ничего лучше вересковых пустошей Арнора, его пологих холмов, между которыми петляют малютки-речки, его заросших озерок, холодных туманов по осени, пушистого зимнего снега и филигранных рисунков инея; я не знаю народа, столь же мудрого и спокойного, как коренные арнорцы – потомки нуменорцев, сохранившие спокойствие без отчуждения, мудрость без высокомерия, гордость без презрения.

Аранарт почувствовал себя мальчишкой, который впервые в жизни – не надел, нет: снял кольчугу. От какой страшной тяжести он освободился!

Почему он впустил войну в свое сердце? Почему стал мерить победу только числом убитых врагов? Если мы от них ничем не отличаемся, то ради чего мы бьемся?

Сын Арведуи мыслью скользил по тому странно-яркому сну, вслушиваясь в каждое слово отца – и неважно, о чем именно тот говорил: о Гондоре, о войне, о своей судьбе или ценах на хоббитские урожаи; слова не имели никакого значения, ответ был за ними – в тихом голосе князя, в печальном взгляде глаз, от которых лучами расходятся морщинки, в тоне, кажущимся усталым, и в огромном чувстве защищенности, которое испытывал каждый, кому доводилось близко знать последнего князя Артедайна.

Аранарту становилось тепло, и не только на душе. Словно из зимней вьюги вошел в башню к горящему очагу. Теплели руки и грудь эльфа под правой.

…но как? как сохранить Арнор, когда народ почти истреблен? Даже если бы Форност не пришлось сжечь, туда нельзя было бы вернуться: случись война – и город не отстоять. Он слишком велик для них.

Моргул не уничтожен. Сколько месяцев, лет, веков ему понадобится, чтобы собрать новую армию? И рассчитаться за это поражение. И это будет. Неизбежно. Король-Чародей знает, где их найти.

Знает. Где. Их. Найти.

Аранарт почувствовал, что напрягает руку, и приказал себе расслабиться: еще разбудит Хэлгона ненароком.

Тепло. Хорошо. И никакому Королю-Чародею их не достать…

…если они не будут защищаться.

Если ничего не осталось, кроме родной земли, то зачем держаться за крепости былой войны? Того, кто готов к обороне, рано или поздно ждет нападение. И любую горную крепость рано или поздно обнаружат.

А если укрыться в глуши? Разгромлен не только Ангмар, разгромлен Рудаур. И рудаурцы веками прятались по пещерам – не найти. Кто бы стал искать потомков нуменорцев на землях их заклятых… сородичей?