Некоронованный

– Дай воды. Пару дней отосплюсь, и буду как из Мандоса.

Дело шло к вечеру, но Аранарт не мог ждать. Он поспешил туда, где лежали раненые.

Слова Хэлгона о Короле людей Запада его едва коснулись, как вода стекает с перьев речной птицы, – с Гондором всё решено тридцать лет назад, всё в прошлом и странно что-то менять. Но Королю дана сила исцеления, исцеления не столько плоти, сколько духа, способного преодолеть слабость тела.

Что с теми, кто падал, сраженный черной волей назгула? Еще сегодня утром ты не спрашивал о них. Ты ничем не мог им помочь. Сделают эльфы что-то – хорошо. Нет – что ж, многие бойцы умирают после битвы, таков закон войны.

Теперь этот закон не для тебя.

В битве ты твердил «рано» – и твое «рано» оборачивалось смертельными ранами для них. Сейчас ты веришь, что еще не поздно.

Раненых устроили в тени южных скальников: летнее солнце лучше иной магии способно разогнать чары назгула.

Аранарт шел через ряды уцелевших, улыбаясь глазами, чтобы ободрить их, кивком отвечая на приветствия, но не видя этих людей. Это были обычные раны, хотя многие из них искалечат на всю жизнь, но как ни тяжелы они, их нанесли простые мечи и стрелы. Раненые, кто мог – сидели, разговаривали, шутили…смолкая при появлении Аранарта (и напрасно, он с детства узнал, что непристойная шутка помогает выздоравливать… князь невольно улыбнулся, вспомнив, как мальчишкой пришел спрашивать отца о значении слов, услышанных от поправляющихся бойцов); иные стонали, стиснув зубы, или терпели боль безмолвно, кто-то метался в бреду… но лучше или хуже им было, им помогут обычные людские лекари. Эльфов здесь не было. Аранарт, не спрашивая, шел дальше. Без вопросов понятно, куда ему.

Эта часть лагеря раненых выглядела странно, странно даже для него, прожившего с эльфами больше года. Словно Древний народ расположился на отдых – негромко поет песни, играет на флейте и даже у кого-то арфа – но не нашел для этого лучшего места, чем среди пораженных людей.

Пораженных Дыханием Мрака.

К нему подошел Элрохир (после битвы едва успели познакомиться и кивнуть друг другу) и стал отвечать без вопросов.

Ангмарские клинки.

Аранарту доводилось видеть тех, кто был ранен ими. Дух человека слабел и, позволь он себе уныние, воин медленно гас. Если рана была серьезной – она становилась смертельной. Если нет… всё равно, не боец. Если только он не находил в себе силы сопротивляться этому. Такие выживали. Еще как выживали!

А в армии Короля-Чародея тех, кто вооружен таким оружием было… сколько? вся ангмарская знать? немало…

И сам назгул.

Его сила, которой он расчистил себе дорогу, словно отрядом лучников. Его сила, поражавшая не слабее стрел.

И те, по кому пришлось и то, и другое…

– Выжившие есть? – спросил Аранарт.

Элрохир неопределенно качнул головой и повел его сквозь лагерь.

Эльфы помогали людям отнюдь не только музыкой: тела тоже надо было лечить, и они это делали. И всё же солнечные лучи и песни Древнего народа были здесь тем лекарством, которое исцеляло.

Исцеляло тех, кто слышит.

Сын Элронда остановился.

На первый взгляд, здесь не было ничего страшного. Раненые мирно спят, кто-то из эльфов проводит рукой по спящему телу. Пока еще живому.

Бледные лица – такие бывают у умирающих. Ледяные руки. Дыхание едва видно – если металл поднести, запотеет.

Кто может им помочь? Элронд? Говорят, он великий целитель. Вот только успеют ли их довезти до него? На Ветреном Кряже – рудаурцы, отпускать обоз раненых без хорошей охраны нельзя, а это небыстро…

Эльф кивнул дунадану: сейчас они понимали друг друга без слов.

Спасти этих людей может только чудо.

А чудеса, как и всё прочее, надо уметь делать. Чудесным образом ни одно чудо не сделается…

Что ты знаешь об исцеляющих руках? В детстве предпочитал с ранеными возиться, а не умные книжки читать… что же там было про руки Короля? королевский лист? и позвать по имени?

Ну, королевский лист найдется, сколько раз сами заваривали: как ни устанешь, а от его духа бодрее. А насчет имен… как, говорите, зовут второго мечника в пятой сотне? вот и придется узнать.

– Это ведь всё с левого крыла? – обернулся он к Элрохиру. – Бойцы Суретира?

– Вероятно.

– Пошли кого-нибудь за ним. Пусть ему объяснят: мне нужны имена их всех.

Сын Элронда кивнул. Он второй раз говорил с этим своим родичем, но видел в нем ту спокойную уверенность, которую знал в отце. И был готов слушаться: этот адан способен сделать то, на что решился.

Его намерения понятны безо всякого осанвэ, достаточно в лицо взглянуть.

Что с ним произошло? Отчего его рукам открылась та сила, которая веками спала в его предках и которая недоступна им с братом, хотя Элладан и мечтает о ней. «Ваш час еще придет», – говорит отец. А их родичу, стало быть, пришел.

Хорошо, что эльфы не умеют завидовать.

Аранарт собрался было сказать о королевском листе и о том, что проще не искать его на склонах, а обратиться к бойцам Голвега, у них наверняка…

…ну разумеется. Эльфы всё отлично знают и сами, это он от волнения не различает знакомые запахи.

Тем проще.