Некоторые сведения о Некрономиконе

Итак, подытоживая, можно сказать, что Ирем у Лавкрафта несёт почти тот же смысл, что и у мукаррибунов - причём это имело место ещё до того, как какая-либо информация об Иреме получила широкое распространение. Руб-Эль-Хали действительно имеет важный смысл для мукаррибунов. Джинны являются, так сказать, "совершенными дубликатами" Старейших. Далее, описание Лавкрафтом Альхазреда весьма согласуется со смысловой нагрузкой арабского понятия "Безумный Поэт", хотя этот термин также практически не был известен в 30-х годах. Аль Азиф (вой Джиннов) явно связан с титулом Альхазреда: "тот, кто одержим джиннами и чьи писания вдохновлены джиннами". Аль Азиф является произведением поэта, что вполне согласуется с тем фактом, что почти все мистические или пророческие писания на арабском языке являются стихотворными. Соотношение хадхулу со спящим Драконом Бездны опять же в плотную приближает к лавкрафтовскому Ктулху, который лежит Спящим в Бездне (океане). Насколько мне известно, в 30-е годы не имелось никакой опубликованной на английском языке информации о хадхулу. Всё вышеперечисленное указывает на то, что Лавкрафт имел некоторый источник информации по арабской магии и мифам, который не был доступен в обычном порядке. Очевидно, что он основывался на некоторых материалах из этого источника в своих произведениях. Очень прошу принять во внимание, что это ни в малейшей степени не принижает его выдающуюся творческую одарённость. Ведь истории Лавкрафта столь высоко ценимы вовсе не из-за нескольких отдельных эпизодов, но скорее из-за способности мастера объединять отдельные элементы в единое целое.

В добавление ко всему вышеизложенному материалу существует множество других примеров, в которых тоже наблюдаются "заимствования" Лавкрафтом из арабской и ближневосточной мифологии. Скорее всего, Лавкрафт также обращался к арабским или другим ближневосточным мифам, когда он создавал своих глубоководных и Дагона. В арабских мифах можно найти упоминание о таинственных людях-рыбах из моря Каркар[56]. Эти люди-рыбы, вероятно, происходят из мифов, касающихся реально существующего ближневосточного бога Дагона. Дагон - божество филистимлян, который описывается как гигантский человек-рыба. Дагон является более поздней версией вавилонского Оаннеса[57]. Оаннес (Дагон) возглавлял группу полубожественных людей-рыб. Зоотип человека-рыбы всё ещё играет важную роль в некоторых системах магии. Безусловно, Дагон и глубоководные прямо указывают на то, что арабская и ближневосточная мифология были хорошо известны Лавкрафту.

Гулы - другой пример того, как арабская мифология проложила себе дорогу в произведения Лавкрафта. Гул, или вурдалак, упырь, вампир, берёт своё происхождение от арабского гула. Гул - человекоподобная тварь с монстрообразными чертами лица. Гулы заселяют безлюдные уединённые места, и в особенности кладбища. Гулы, живущие на кладбищах, имеют обыкновение пиршествовать там, поедая трупы. Очевидно, они и являются прототипом гулов Лавкрафта. Вплоть до сегодняшнего дня поедающий трупы гул играет значительную роль в магических практиках арабов и других народов[58].

Чёрный Козёл Лесов с Легионом Младых восходит к древнему Египту и Шумерам. Несмотря на то, что и в Египте, и в Шумерах имели место культы козлов, тем не менее, скорее всего именно египетская версия культа является наиболее влиятельной в этом плане. Так называемый Козёл Мендеса[59] был "чёрной" инкарнацией Асара. Это был культ плодородия. Некоторые аспекты этого козлиного культа были впитаны арабскими магическими системами. Например, племя анизов определяется и как Козёл Анз, - слова "Анз" и "Аниз" имеют общее происхождение. Анизы называются Козлом, потому что их основатель практиковал магию, основанную на плодородии. Символом этого культа является факел, находящийся между рогов Козла. Позднее этот символ получил важное значение в западных магических традициях[60].

Заимствованные имена