Некрасов в русской критике 1838-1848 гг. Творчество и репутация

В литературоведении наличие у Некрасова одновременно коммерческого и поэтического чутья, его самореализация в обеих областях – творческой и «торгашеской» – также традиционно рассматривались отчасти как вынужденные действия «литературного пролетария» в годы «литературных мытарств», отчасти как противоречие и двойственность его личности. В XX в. большую роль в закреплении этого взгляда сыграли остающиеся классическими работы К. И. Чуковского, в первую очередь статья «Тема денег в творчестве Некрасова»[669]. Чуковский, во многом подходивший к биографии как к литературному жанру, а к фактическому материалу – как художник[670], в работах о Некрасове выдвинул эту противоречивость личности как конструктивный принцип построения художественного характера («поэт» – и «торгаш», «гений уныния» – и человек, страстно любивший жизнь)[671]. Освещение коммерческого таланта в работах Чуковского и литературоведов следующих десятилетий обрело оттенок своеобразного «оправдания» факта, «компрометирующего» поэта.

Между тем научный подход к проблеме не подразумевает вынесения морально-этической оценки – «обвинения» либо «оправдания». В определенном контексте, говоря о референте (Некрасове), уместно пользоваться денотатом («промышленник», «предприниматель»), но некорректно – коннотатом («жулик», «кулак»). Обращение же к явлению, лежащему на стыке разных дисциплин, порождает закономерные уточняющие вопросы. Некоторые из них поставлены и прояснены еще В. Е. Евгеньевым-Максимовым[672]. Предпринимательский талант Некрасова и его журнально-издательская политика (рекламные акции для привлечения подписчиков, привлечение авторов для сотрудничества) нашли освещение в работах Б. В. Мельгунова[673].

Специальным трудом, посвященным проблеме, стала монография М. С. Макеева[674]. Но соотношение репутации литератора и критического восприятия поэта в должной мере не освещено.

В обиходном мнении практика предпринимательства ближе всего к идее личного стяжательства[675]. Не отрицая очевидного, уточним существенное. В случае с Некрасовым мотив его стремления к материальной независимости подкреплен свидетельствами поэта и современников, в первую очередь Ф. М. Достоевского: «Миллион – вот демон Некрасова!»[676].

Однако уместно привести и продолжение цитаты из Достоевского:

«Что ж, он любил так золото, роскошь, наслаждения и, чтобы иметь их, пускался в “практичности”? Нет, скорее это <…> была жажда мрачного, угрюмого, отъединенного самообеспечения, чтобы уже не зависеть ни от кого»[677].

Е. Ф. Литвинова также записала высказывание поэта о деньгах и свободе:

«Я сказала, что <…> терпеть не могу денег. “А свободу вы любите?” спросил меня Некрасов? Я отвечала: “больше всего на свете”, а он заключил: “ну, какая же свобода без денег?”»[678].

И далее из Достоевского:

«Я и не говорю уже о добрых делах Некрасова: он об них не публиковал, но они несомненно были, люди уже начинают свидетельствовать об гуманности, нежности этой “практичной” души. Г-н Суворин уже публиковал нечто, я уверен, что обнаружится много и еще добрых свидетельств, не может быть иначе. “О, скажут мне, вы тоже ведь оправдываете <…>”. Нет, я не оправдываю, я только разъясняю и добился того, что могу поставить вопрос»[679].

Иллюстрацией к суждению Достоевского служит свидетельство Некрасова о событиях 1840-х гг.:

«В 45 году издал я “Петербургский сборник” <…> Сборник дал мне чистых 2000 рублей. Я был тогда молод, деньги отдал Белинскому на поездку в Малороссию со Щепкиным. Здоровье Белинского было сильно расстроено» (XIII-2: 48–49).

«Литературное предпринимательство» не сводится единственно к идее личного обогащения, к понятию наличных денег, которые один дает, другой берет, работник «зарабатывает», а работодатель «наживается». Некрасов – организатор движения писательских талантов, читательского интереса, денежных потоков, направленных на удовлетворение писателя и читателя.