Некрасов в русской критике 1838-1848 гг. Творчество и репутация

«В Петербурге открылась новая фабрика повестей и романов под названием натуральной школы <…> высыпала целая толпа: “Сто-один”, Дружинин, Корф, Гончаров, Некрасов, Станицкий, и пр<очие>. Станки литературной фабрики пришли в движение»[355].

Отметим, что «критики» Некрасова и «Отечественных записок» (то есть Белинского) упомянуты как два голоса, говорящие в унисон, хотя Некрасов, признавая в Белинском «учителя», обретает свой взгляд и свой стиль. Именно это «бытовое <…> “школьное” представление» «о дружбе Некрасова и Белинского, в котором последний выступает как “учитель”, а первый, соответственно, как “ученик”», рассматривает В. А. Кошелев в статье «Некрасов и славянофилы», поскольку, по мнению исследователя, это представление ошибочно «приводит едва ли не к утверждению знака равенства в общественных воззрениях знаменитого критика и начинающего поэта»[356]. Исследователь обращает внимание и на издательскую политику Некрасова-«практика», которая, по его мнению, «избавляла его от непосредственно “лозунгового” участия в общих и частных полемиках 40-х годов и делала даже неудобным это участие»[357], и на не подкрепляемое анализом стремление ряда ученых приписать критическим статьям Белинского и Некрасова большее «совпадение» идей и мнений, нежели они содержали[358]. По мнению Кошелева, Некрасов «намеренно и вполне сознательно» избрал для себя «нейтральную позицию»[359].

Исследователь подходит к выводу: «Именно вследствие этой позиции сам Некрасов-поэт оказывается в 40-е годы едва замечен критикою: Белинский высказывается о его новых произведениях походя <…> Шевырев приводит их в качестве негативных примеров литературной “разнузданности”, К. Аксаков прямо включает Некрасова <…> в число “посредственностей”, В. Майков вовсе об нем не высказывается. Некрасов не был интересен для литературных “партий” – и потому не был замечен как “поэт, и поэт истинный”»[360].

Действительно, Некрасов в середине и второй половине 1840-х гг. фигурирует в критике как издатель и как критик, а стихи его и проза – как сочинения «издателя»[361]. С одной стороны, это закономерно, поскольку он действительно ярко проявил себя в эти годы как критик и издатель. С другой стороны, вывод В. А. Кошелева созвучен изложенным в этой и других главах наблюдениям о том специфическом восприятии Некрасова, к которому подходит определение «литературной партийности». Наблюдение исследователя позволяет говорить о временных рамках, когда Некрасов испытывал сильное влияние Белинского, заметное в полемике против Н. А. Полевого. По-видимому, с середины 1840-х гг. восприятие Некрасовым Белинского становилось более зрелым и трезвым.

Суждение же В. А. Кошелева о «нейтральной позиции» Некрасова, занятой в полемике со славянофилами, подтверждается еще одним фактом. В письме к И. С. Тургеневу Белинский сетовал, что Некрасов не пишет критических статей (Белинский. XII: 343–344). Заметное сужение этого рода деятельности в творческой биографии Некрасова представляется закономерным и объясняемым не только напряженной работой по журналу[362]. С 1845 г. он пишет значительно больше стихов, чем в начале 1840-х, и, по свидетельству современника, это уже были «первые настоящие некрасовские произведения»[363]. Но, хотя Белинский уже признал в Некрасове «поэта истинного», он больше сожалел о потере в его лице рецензента и фельетониста.

Изложенные наблюдения уточняют оценку Белинским Некрасова-критика.

Эта оценка была очень высокой, однако и достаточно узкой. Она подразумевала похвалу Некрасову – полемисту, оппоненту идеологических противников, мастеру памфлетной формы, – сужая в читателе представление о критике, которое все больше сближалось с представлением о публицистике. При этом одобрение Белинского высказывалось критику, поражавшему оппонентов Белинского.

«Партийные» интересы этой критики и развитие публицистического начала способствовали тому, что литературная репутация в критических статьях занимала все более заметное место, сравнительно с проблемами историко-литературного и эстетического характера. Это обстоятельство объясняет особенность восприятия Некрасова критикой в 1840-х гг.: в полемике, где обе стороны не скупились на острые и подчас гротескные характеристики оппонентов, репутация молодого критика, наиболее ярко в литературном отношении проявившего себя в первой половине 1840-х гг. на этом поприще, затеняла его литературное мастерство (подробней см. в главе III).

Оценка эстетических взглядов, чутья и начитанности Некрасова, его владение жанром за рамками памфлетной формы, по всей видимости, мало интересовали Белинского. Если они и были предметом устных бесед, то не отражены в его печатной критической оценке.