Некроманты исчезают в полночь

Губы. Их было так мало. Я ощущала себя самой настоящей жадиной, путником, который никак не может напиться. Отвечала на требовательные, мягкие, нежные, страстные, обжигающие, разные поцелуи и неизбежно целовала сама каждый участок его кожи, до которого могла дотянуться. Мне хотелось, безумно хотелось касаться его — губами, руками, соприкасаться всем телом, просто не имея желания остановиться.

Волосы. Он целовал мои волосы, жадно вдыхал их аромат, то и дело пропускал через пальцы. Не мог надышаться. И я не могла, впитывая в себя его опьяняющий запах. Он был настолько родным, настолько моим, что хотелось плакать от счастья. Забыть о том, кто я и где мы.

Руки. Так сильно боялась причинить ему боль, но и он боялся не меньше. Осторожно касался меня, невероятно сдерживался — до зубного скрежета. Наверняка переживал, что испугаюсь, но нет. Только не его. Только не теперь, когда мои ногти раздирают его спину, оставляя на коже пылающие огненные полосы. Только не теперь, когда мне хочется раствориться под тяжестью его тела и обнять настолько сильно, насколько это вообще возможно. Вжаться, соединиться в единое целое, сплетаясь разгоряченными телами, душами, самой сутью.

Ролт действительно старался быть аккуратным. Короткая боль вспыхнула и погасла, а мой неконтролируемый вскрик он заглушил поцелуем. Пил меня, как терпкое вино, но почему-то пьянее с каждой минутой становилась именно я.

Движения тел — разве мог хоть кто-то придумать когда-нибудь столь же идеальное, столь же прекрасное действо. Захлебывалась страстью, пылала вместе с любовью, тонула в нежности, осознавая, насколько сильно он был нужен мне в эту бесконечную ночь, в этой несовершенной жизни.

Его поцелуи — губы, веки, щеки, нос — они были так же необходимы, как воздух. Он сам был моим воздухом, моей жизнью, моим смыслом. Щемящая нежность — до слез, до спокойствия в моей душе, до умиротворения.

— Ты моя… — шептал он, осыпая легкими поцелуями мой подбородок. — Не сбежишь. Никогда не сбежишь…

Не способна была на ответ. Не способна была просто открыть веки. Меня хватило лишь на улыбку. И именно с ней я провалилась в сон.

В котором ощущала его крепкие объятия.

В котором слышала нежные слова о любви.

* * *

Я проснулась не от привычного воя. Видимо, бедный волк за эти месяцы уже просто устал выть и к Темному Богу сорвал себе голосовые связки. Нет, я проснулась, ощущая на себе пристальный укоризненный взгляд, который вознамерился проделать во мне дыру.

Осторожно приоткрыв один глаз, я мигом подскочила на постели, потому что находилась не во дворце, не в спальне Ролта и даже не в его объятиях. Я снова каким-то образом оказалась в своей комнате в Королевской Военной Академии, но… Понимала, каким именно. Об этом красноречиво говорили огненные геоскии, которыми буквально была завалена моя постель. Собственно, именно в их окружении я и проснулась, тогда как около моей кровати на полу беззаботно стояли несколько коробок, перевязанных красными ленточками. А вот на коробках…

— Ну наконец-то ты проснулась! — возмущенно воскликнула Софка. — Мы уже устали на тебя смотреть! Живо собирайся и уматываем отсюда!

— Дайте поспать, выходной же! — заворочалась Вора, но, перевернувшись на другой бок, мигом подскочила с кровати. — Ни хо-хо себе хо-хо! Это от кого?

В следующие полчаса меня пытались с пристрастием допросить, но я лишь отмалчивалась и загадочно улыбалась. Все, что для меня вчера купил ректор академии, я без сожаления отдала девчонкам на съедение. И, пока их рты были заняты, быстренько смоталась в ванную, потому что ночь уже прокатывалась по небу, грозясь забрать его в свое единоличное пользование, а значит, совсем скоро начнется бал.

Софка и Угук забрались в ванную комнату вместе со мной. Под их укоризненными взглядами я читала записку, которую нашла в одной из коробок вместе с роскошным белоснежным бальным платьем:

«Наваждение мое, я считаю минуты до нашей встречи. У меня возникли неотложные дела, а потому я перенес тебя в академию, чтобы ты могла еще немного поспать и спокойно собраться. Уверяю тебя, я прибуду к началу бала. Буду ждать тебя в холле на первом этаже. Я так много желаю тебе сказать… Навсегда твой, Р.»

Глупо улыбалась. Витала где-то высоко над облаками и не могла не улыбаться, прижимая к себе листок бумаги. Безумие какое-то, но до чего приятно. Он появится, он решит мою проблему. И не отпустит — верила, больше никогда не отпустит.

— Похоже, пациента мы потеряли… — со вздохом сообщила Софка.

— Угу, — согласился с ней паучок, повисая на паутине на уровне моего лица. Заглядывал мне в глаза, но я лишь чмокнула его в мохнатую голову, вынуждая уставиться на меня как-то неверяще.

— Софка-а-а… — танцевала я по ванной комнате, прижимая к себе платье. — Он такой…