Некровиль

Падая к солнцу, Ога собрал все фрагменты воедино. Враг нанес удар по Тею небрежно, как будто передумал напоследок. Одинокий военный корабль, немногим больше ритуального катамарана, на котором мальчик по имени Птей отплыл от родного причала много веков назад, отделился от основного флота и обрушил на планету залп заряженных частиц, направленный на нефтяные поля, которые вспыхнули. Затем корабль покинул систему, оставив Тей задыхаться. Враг не тронул космический лифт. Предложил выход. Чувствовал себя судией, а не палачом. И все же два миллиарда человек, две трети населения Тея, погибли.

Треть выжила. Треть взобралась по спасательному тросу космического лифта, посмотрела в космос и задалась вопросом, куда бы улететь. Ога сейчас шел по их следам. Он слышал голоса – тихое чириканье по радиоволнам, летящим от громадного Тейяфая. Ему предстоял долгий, неторопливый путь. Пройдет почти год, прежде чем он выйдет на орбиту Тейяфая. Пауза означала возможность отвлечься и развлечься. Квантовая матрица в сердце Оги могла с той же легкостью воссоздать Тей, что и любую другую из множества сохраненных цивилизаций. Полуденное полярное сияние вновь будет трепетать и переливаться над островерхими крышами Янна. Во время весеннего притового гона он опять отправится с Кьятаем ловить рыбу со старых, посеребренных непогодой причалов. Архипелаг Сулань продолжит нежиться в теплой воде под полуночным солнцем, а Пужей – прижиматься к Нейбену, пока за стенами женского пансионата Чайного переулка свирепствуют холода. Они выживут, поверят, что выжили, и он сам – путем выборочного редактирования сознания – поверит, что они ожили. Он мог бы воссоздать мертвый Тей. Но это будет поступок бога, который заигрался – отрешился от всезнания и стал частью им же созданной иллюзии. Потому Ога решил погрузить свое восприятие в еще более медленный временной поток, чем Родительское Время, и принялся наблюдать за тем, как взаимодействуют друг с другом гравитационные колодцы вокруг светила.

В последние недели сближения Ога вернулся к стандартному времени и полностью обратил сенсорную матрицу к большой планете, которая маячила впереди, словно запретный плод. В прошлый раз он тут побывал, когда Анпринский народ расположился вокруг Тейяфая в своих обиталищах, похожих на жемчужины, и не уделил внимания самой планете, потому что сам находился внутри безупречного мира, и его больше интересовала структура Вселенной целиком. Теперь он узрел Тейяфай и испытал забытый благоговейный трепет. Эта планета была в три раза больше Тея, и именно ее следовало называть водным миром. От полюса до полюса простирался океан глубиной в сто километров. Огромные ураганы испятнали синюю планету белым. Уцелевший остов анпринского космического лифта вонзался прямо в глаз вечного экваториального циклона. Цепи волн и приливов тянулись от экватора к полюсам и разбивались о полярные ледяные шапки, образуя колоссальные буруны. Ога приблизился, не переставая созерцать море. Глубокий океан потряс его сильнее, чем века, проведенные в космосе. Вот что такое простор. Вот что такое враждебная среда. Вот что такое первозданная ярость, которой плевать на человечество.

И все-таки жизнь нашла себе местечко здесь. Жизнь выстояла. С расстояния в две световые минуты Ога услышал шепот радиосвязи: орбитальная станция на верхушке космического лифта общалась с поверхностью. Сканируя субантарктические воды, он ощутил хорошо знакомый привкус смартльда. При ближайшем рассмотрении то, что на первый взгляд казалось айсбергами, продемонстрировало структуру посложнее: шпили, контрфорсы, купола и обширные террасы. Ледяные города, оседлавшие вечную зыбь. Тей не был забыт: это были возрожденные древние Дома многообразия, разросшиеся сообразно масштабам колоссального Тейяфая. Еще ближе: город-айсберг, удостоившийся внимания Оги, плавал посреди большого огражденного круга. Сенсоры сообщили о множестве живых существ. Это была полноценная экосистема и океанская ферма, и Ога по достоинству оценил то, чего добились беженцы. На Тейяфае не обнаружили никаких признаков жизни. Водные миры – оттаявшие ледяные гиганты, сместившиеся к солнцу из-за гравитационных интриг более крупных планетарных соперников, – были стерильными. Дно стокилометрового океана представляло собой лед под давлением, пять тысяч километров льда до самого железного ядра. Ни минералы, ни углерод не могли просочиться сквозь этот глубокий лед. Крупицы появлялись в результате столкновения с кометой, но в целом воды Тейяфая были глубокими и чистыми. Все, чем тейцы владели, они принесли с собой. Даже ледяной город вырос из руин Анпринского народа.

Станция на вершине космического лифта поприветствовала Огу простой фразой. Он безмолвно улыбнулся, сопоставляя словарные статьи с памятью о родном языке. За прошедшие века изменилось произношение, а также кое-какие лексемы, но присущая тейскому языку изысканность никуда не делась, как и ритмические и контекстуальные подсказки относительно того, какой Аспект изъясняется.