Некровиль

– Хорошо, что твои друзья опоздали на наш туристический автобус, Сантьяго. – Миклантекутли прилегла на парапет, наблюдая за улицей. Дождь стекал с ее резиновой куртки; отлитые в вакууме лица как будто плакали. – Им бы не достало cojones попробовать такое перченое блюдо. Я так и не поняла, что ты в них нашел. Два стакана текилы, дорожка-другая белой дряни и быстрая бисексуальная возня под москитными сетками – это вы называли жизнью на всю катушку. Ты всегда был достоин большего. Не их.

– Тебя, например?

– Я была тронута, когда ты решил сделать наши отношения чем-то большим, чем просто интрижкой дилера и клиентки. Приятно знать, что я тебя все еще вдохновляю. Но мне любопытно: что сделало эту Ночь мертвых лучшей из всех Ночей мертвых? Ты проснулся утром и обнаружил, что тебя больше ничего не штырит? А я предупреждала, Сантьяго. Эти клоуны тебе не ровня: мы с тобой, Сантьяго, всегда были особенными. Всегда пытались заглянуть за грань.

Рев вынудил Миклантекутли замолчать, и она не сказала что-нибудь еще из того, что Сантьяго не хотел слышать. Вслед за ревом послышался звук бегущих шагов. Ананси выскочила на открытый перекресток. На высоте двадцати метров Сантьяго почувствовал ее страх, сосредоточенность на побеге. От предчувствия скорой смерти каждая ее мышца завязалась тугим узлом.

– Что бы ни случилось, – прошептала Миклантекутли, – ни слова, ни звука. Что бы ни случилось.

Оглянувшись, Ананси шмыгнула за угол жилого дома. Черными тенями в листве Миклантекутли и Сантьяго последовали за ней. Ананси пыталась спрятаться в лабиринте на западной стороне.

Бледный Всадник преградил ей путь к отступлению.

– Господи Иисусе, – прошептал Сантьяго, забыв о наказе Миклантекутли. Та зашипела сквозь зубы; от восхищения, а не с упреком. Она подобралась так близко к краю, как только осмелилась, чтобы понаблюдать за представлением.

Существо стояло на задних лапах, и было в нем три метра роста: массивное тело едва помещалось в переулке. Крючковатые стальные когти на коротких и мощных предплечьях высекали искры из железных конструкций, когда он протискивался между пожарными лестницами, тяжелые когтистые ступни оставляли борозды на дорожном покрытии. Голова – тяжелый топор из кости и кожи; ночное зрение существа было усилено двумя прожекторами, прикрепленными к черепу позади каждого глаза. Оно метнулось влево, вправо, вверх, вниз, вынюхивая, выслеживая. Заметив добычу, обнажило в ухмылке сотню стальных кинжалов. Всадник сидел в седле, которое, как показалось Сантьяго, выросло из плеч твари. Плоские кабели были прицеплены одним концом к черепу, другим – к модулю управления с джойстиком; охотница, гривастый ангел, чья камуфляжная кожа сливалась с зеленым ромбовидным узором на шкуре «скакуна», нажала на рычаг. Монстр сделал два шага к парализованной Ананси.

– Карликовые аллозавры, – прошептала Миклантекутли с нескрываемым восхищением. – Раннемеловой вариант, который охотился на побережье Южной Виктории, когда Австралия и Антарктида были esposo и mujer[167] на Южном полюсе. Их привезли самолетом из Сиэтла в Ван-Колумбию в законсервированном виде и заплатили Дому смерти за выращивание. Для гринго у этих людей есть не только класс, но и деньги. Теперь понимаешь, почему мне пришлось играть с ними жестко?

Бледная Всадница нажала какую-то кнопку на своем пульте управления. Тектозавр запрокинул голову и закричал в ночь. Лучи его прожекторов пронзали падающий дождь. Громоподобный рев вывел Ананси из ступора. Она повернулась и побежала. Аллозавр последовал за ней, преодолевая расстояние двухметровыми скачками. Наблюдатели побежали следом по крышам. Когда Ананси выскочила на открытый перекресток перед жилым комплексом, охотница остановилась. Преследующий аллозавр встал на дыбы и снова зарычал. Второй монстр вышел из переулка впереди Ананси. Третий, четвертый, пятый. Все пути к отступлению были перекрыты.

– Она мертва, – прошептала Миклантекутли. – Она мертвое мясо.

Сантьяго расслышал в ее голосе отвратительную тягучую ноту похоти.

Ананси одиноко стояла на асфальте, освещенная лучами прожекторов. Бледная Всадница, загнавшая ее в угол, отстегнула длинное копье от седла. Аллозавр опустил башку, наклонился вперед. Бледная Всадница подняла орудие боя. Ее скакун дважды царапнул когтями асфальт и рванулся вперед. Ананси стояла непоколебимо. Жуткий звук рвущейся плоти и крик смертельной муки прозвучали одновременно. Копье попало в грудину и вышло из спины на целых полметра. Сила удара пронесла жертву на половину перекрестка, прежде чем Бледная Всадница отпустила копье и позволила Ананси упасть. Ее пальцы пытались ухватиться за гладкое влажное древко, пока сама она мучительно скользила по нему на мокрый бетон. Охотница развернула пугающе проворного скакуна на огромных когтистых лапах и выдернула копье. Пальцы Ананси медленно расслабились и разжались. Бледные Всадники закружились возле мертвячки.

Не в силах отвести глаз от существа, лежащего на улице и смотрящего на падающий дождь, Сантьяго издал потрясенный булькающий вопль.