Нелюбимая для властного лорда

– Лорд Стилл? – Гант замирает возле Лэйтона с льняной салфеткой в руках, в которую что-то завёрнуто.

Слышу дребезжание и скрежет металла.

Лэйтон небрежно кивает:

– Для леди Стилл.

Дворецкий подходит ко мне и принимается чёткими движениями невозмутимо выкладывать справа, слева и сверху от моей тарелки ровные ряды ножей, вилок и ложек разных форм и размеров.

Чувствую, как мои глаза расширяются: зачем их столько? В таком количестве я их никогда не видела. Дядя и асса Розария, конечно, старались подражать аристократам, но обычно обходились ножом, вилкой и ложкой. Ну, пусть ещё крохотной чайной ложечкой для десерта, и всё! А тут…

Заставляю себе прекратить таращиться на пугающее количество приборов и принимаю самый невозмутимый вид.

Дверь за дворецким снова закрывается, мы с Лэйтоном остаёмся наедине.

– Итак, Элира, – произносит он обманчиво-мягким обволакивающим голосом. – Какие из приборов, что ты видишь перед собой, тебе незнакомы?

– Нуу, – тяну неуверенно. Проще сказать что знакомо – нож, ложки и вилка, хотя к количеству последних тоже есть вопросы! – Это!

Тыкаю пальчиком в неказистую маленькую вилочку с двумя зубьями.

Лэйтон кивает:

– Это вилка для лимона. Как правило, она кладётся, если в меню заявлена рыба или морепродукты.

– А эта? – показываю на странной формы трезубец.

– Для морепродуктов.

– Ммм, и для всего этого нужны разные вилки?

– Да.

– Хм, у рыбы своя вилка, у мяса своя вилка, у лимона своя, – перечисляю я, – ещё у кого своя? У клубники?

Откидываюсь на спинку стула, улыбаясь, довольная своей шуткой. По реакции Лэйтона понимаю, что это вовсе не шутка.

– Да ладно? – смотрю на него с опаской.

– У клубники тоже своя вилка, Элира. – объясняет Лэйтон невозмутимо. – Но на твоё счастье, клубника в наших краях бывает редко, так что запоминать её тебе не придётся.

– Это не может не радовать, Лэйтон, – отвечаю его же пафосным тоном.

Какое-то время мы смотрим друг на друга, затем лорд Стилл говорит:

– На самом деле, в таком количестве приборов нет ничего сложного. Они выложены в определённом порядке не чтобы тебя запутать, а чтобы помочь. Запомни простое правило: начинаем с крайних от тарелки приборов, и постепенно продвигаемся к центру. Главное не ошибиться в самом начале, и дальше всё получится само собой. Как ты видишь, для салатов и закусок предусмотрены вилки и ножи меньшего размера, они и лежат с краю, в то время как самые большие по размеру приборы находятся у самой тарелки и предназначены для основного блюда.

Слушаю его голос и старательно запоминаю расположение приборов, пересчитываю их кончиком пальца.

– Сверху над тарелкой приборы для десерта, – продолжает Лэйтон. – С бокалами проще, прислуга наполнит нужный в зависимости от того, что именно ты выберешь из напитков, это не твоя забота. Продолжай.

Чуть склоняет голову и с любопытством наблюдает за мной. Недоумённо смотрю на него: что – продолжать?

– Когда я пришёл, ты завтракала. Продолжай.

Хлопаю на него глазами:

– А ты? Будешь смотреть на меня? И выискивать ошибки?

Лэйтон морщится:

– Я ничего у тебя не выискиваю, Элира! Но если что-то замечаю я, то остальные заметят в сто раз больше, уж поверь! Ты просто не знаешь всю эту светскую публику, им только дай повод для сплетен.

– Тогда зачем их звать? – спрашиваю бесхитростно.

Лэйтон усмехается уголком рта:

– Потому что в силу нашего положения мы обязаны поддерживать определённые связи в обществе. На таких приёмах заводятся ценные знакомства, добывается разного рода кулуарная информация, заключаются выгодные партнёрства и сделки. Для меня это скорее работа, а для тебя отличный повод повеселиться.

– Всё равно не понимаю, – жму плечами. – Мне кажется, ты вполне можешь вообще ни с кем не общаться, если тебе этого не хочется. Северные земли и так процветают, а Пимару эти светские приёмы всё равно не помогут.

– Тем не менее, на одном из таких приёмов я узнал о тебе, – Лэйтон смотрит на меня в упор.

– От кого же? – опускаю глаза в тарелку, не выдерживая его пристальный взгляд.

– От одного давнего знакомого, учёного, – сухо отвечает Лэйтон, явно не настроенный развивать эту тему, и тут же её меняет. – Что ж, если ты так настаиваешь, позавтракаем вместе.

С этими словами он самолично, без помощи прислуги, накладывает себе такую же запеканку, которая лежит у меня в тарелке. Затем снова смотрит на меня и глазами показывает на приборы, лежащие передо мной, предлагая мне первой сделать выбор.

Смотрю на ровный ряд вилок и ножей. Мысли скачут, я не могу сосредоточиться, и дело тут вовсе не в огромном количестве приборов, а в непривычной близости Лэйтона.

Все прошлые разы нас разделял длинный стол и его неизменная газета. На этот раз он так близко, что я чувствую аромат морозной свежести, которым пахнет только он, а щёку щекочет от внимательного взгляда его льдистых глаз.

Так, Элира, соберись! Если предположить, что это основное блюдо, а это и есть оно, ведь ничего другого ты есть не собираешься, то выбрать нужно приборы, лежащие ближе всего к тарелке, только и всего.