Нелюбимые

Пересадка в Стамбуле заняла два часа, и все это время я просидел перед электронным табло, на котором среди множества рейсов значилось несколько вылетов в Москву. Когда оставался последний, ко мне подсела девушка, которая представилась Катей, и оказалось, что нам вместе лететь дальше. От нее я узнал, что она живет в Италии уже год после того, как рассталась со своим парнем по имени Артем, и работает там волонтером. Катя много улыбалась и рассказывала интересные случаи из своей жизни, а когда она подписалась на меня в Instagram и увидела фотографию из Штатов, на которой я стою в обнимку со своим другом, она ­почему-то резко замолчала. Когда я спросил, все ли хорошо, она кивнула и сказала, что нам пора на посадку. Пока мы шли по терминалу, Катя спросила, с какой целью я лечу в Италию, на что я ответил, что это просто вынужденные меры. В самолете было полно людей, и мы сели на свои места далеко друг от друга. А потом я наконец уснул.

***

На выходе из аэропорта Мальпенса Катя берет мою трубку и записывает в нее свой контакт в телеграме. Она говорит, что если мне будет скучно и я захочу с ­кем-то поговорить, то всегда могу с ней связаться. Катя без объяснений протягивает мне небольшой коричневый конверт и сообщает, что в любом случае мы встретимся, поскольку этот город меньше того, из которого мы прилетели. Она прыгает в белый Fiat и пропадает из виду, а я остаюсь один среди потока людей, обволакивающих меня со всех сторон.

На улице настолько жарко, что я сразу же покупаю бутылку воды и выпиваю всю залпом. Мой взгляд приковывает наружная реклама на фасаде терминала. На ней молодая девушка тянется к ветке дерева, чтобы ­что-то с нее сорвать. Меня охватывает чувство дежавю, мне кажется, что это та самая реклама, которую я снимал для бренда очков с Лолой в райском саду. Я пытаюсь рассмотреть рекламу внимательнее, но меня ­кто-то задевает плечом, и видео на фасаде резко сменяется другим. Пожилой, невысокого роста таксист подзывает меня рукой и предлагает добросить до центра города за восемьдесят евро. Я соглашаюсь, и таксист быстро подбегает ко мне, берет вещи и кладет их в багажник старенькой машины.

По дороге в город он включает старые итальянские песни и время от времени подпевает им своим хриплым голосом. Он смотрит на меня в зеркало заднего вида и спрашивает, понимаю ли я итальянский. Я отрицательно качаю головой и говорю, что свободно владею только английским языком. Таксист улыбается и на ломаном английском рассказывает мне, что на регион обрушилась аномальная жара и даже ночью кажется, что ты находишься в пекле. Я замечаю на его приборной панели стикер с логотипом футбольного клуба «Милан» и пытаюсь поддержать разговор историей, что в Москве ходил на их матч. Таксист пристально смотрит, словно ­что-то про себя обдумывает, а затем спрашивает, чем мне тот матч больше всего запомнился.

Я поворачиваюсь к окну и вспоминаю день, когда отец взял меня на игру. Когда итальянцы выиграли, мы поехали в ресторан на Кутузовском проспекте, где нас ждала мама. Отец во время ужина не отвечал на звонки и сказал, что ему нравятся такие моменты, когда можно спокойно побыть всем вместе. Мне становится грустно, что все хорошее ­куда-то в один миг исчезло. Я разворачиваюсь к таксисту и отвечаю, что помню только, что был совсем маленьким и у меня не было проблем. Водитель пристально смотрит в мои глаза, затем отводит взгляд на дорогу, и дальше мы едем молча. Я вспоминаю о конверте, который мне передала Катя, достаю его из заднего кармана джинсов — внутри новая сим-карта; вставляю ее в свой телефон, открываю окно и выбрасываю свой старый номер.

***

Несколько дней я живу в гостинице, а затем наконец нахожу уютную квартиру недалеко от центра города и связываюсь с хозяйкой. Женский голос сообщает, что можно посмотреть апартаменты в ближайшее время, и, если они мне понравятся, я могу сразу же заселиться. Когда звонок обрывается, я быстро собираю вещи, выпиваю кофе и выхожу из отеля. На улице замечаю группу пожилых туристов из Германии, которые ждут трансфер и громко общаются друг с другом. Один из них стоит в стороне и просматривает ­что-то в фотоаппарате, после чего направляет камеру в мою сторону и ­зачем-то фотографирует. Я быстро прыгаю в первое попавшееся такси, называю адрес и добавляю, что очень тороплюсь. Водитель отвечает, что сегодня город более-­менее спокоен и мы доедем максимум за десять минут, а потом он на полную мощность включает кондиционер — я начинаю мерзнуть, но ничего не говорю по этому поводу.