Нелюбимый

Неожиданно Карагешь вздрогнула всем телом и глухо заржала. Энви тревожно вцепилась в повод. Где-то рядом надломилась сухая ветка, потом треснула еще одна. Молодая герцогиня вгляделась в лес по направлению звука. Сначала она ничего не увидела, но потом заметила движение — неуловимая серая тень мелькнула между стволов.

Тень приближалась быстрыми зигзагообразными движениями. Она то замирала возле стволов, то делала стремительные рывки из стороны в сторону, потом остановилась в десятке шагов от Энви, позволяя рассмотреть себя во всех деталях.

Эту вытянутую, сплющенную по бокам голову на костлявом плоском теле герцогиня ни узнать не могла. Словно сошедшая с серебряного свадебного кубка, перед ней стояла тория — жуткая спутница Костеногой Хоу.

Встретившись взглядом с Энви, тория поднялась на задние ноги, вытянула шею и раскрыла пасть. На длинных, похожих на щипцы для сахара, челюстях блеснули два ряда аккуратных, почти человеческих, зубов и две пары мощных, гнутых дугами клыков.

У Энви все сжалось внутри от страха, но она удержала себя в руках, даже не вскрикнула. Ее подвела Карагешь. Истошно заржав, кобыла вскинулась на дыбы, вывалила хозяйку на снег и ускакала прочь, яростно взбрыкивая задними ногами, словно пытаясь ударить оставшегося за спиной хищника.

Оказавшись совсем рядом с торией, Энви замерла, боясь сделать лишнее движение и спровоцировать зверя. Она даже дышать перестала, и только сердце предательски колотилось в груди. Тория слышала этот стук и после каждого удара нервно дергала ушами. Ее глаза, утопленные в глубоких ямах глазниц, смотрели внимательно, настороженно и заинтересованно, а вытянутые по бокам носа ноздри трепетали едва заметно, принюхиваясь к аромату возможной добычи.

«Сейчас она набросится на меня, и я даже сделать ничего не смогу, — судорожно пронеслось в мыслях Энви, — ничего. Лучше бы рысь, кабан, лучше росомаха или волк — кто угодно, только не эта…. Какая страшная… Жуткая…»

Словно распознав эти мысли, тория еще шире открыла пасть, и из горла ее донесся высокий свистящий звук. Энви вся сжалась в комок, понимая, что жить ей осталось, видимо, недолго, плотно зажмурила глаза.

— Тихо, — раздалось над самым ухом, — не двигайся и не бойся. И не думай о том, что она может напасть, думай, что она уйдет. Тории читают мысли и исполняют надуманные страхи…

В тот же миг на плечо Энви легла рука. Герцогиня скосила глаза, разглядывая потертую замшевую перчатку и зеленую ткань рейнджерского мундира.

— Марси, — безошибочно узнав голос говорящего, облегченно выдохнула она и ощутила, что вот-вот свалится в обморок.

— Не бойся, по крайней мере, пока она не уйдет, — донеслось в ответ.

Это действительно был Марси. Он медленно вышел вперед, оставив парализованную страхом девушку за спиной, присел, опустившись на одно колено:

— Уходи своей дорогой, благородная дочь Юга, мы не враги тебе и не добыча.

С этими словами он склонил голову, касаясь правой ладонью земли, а левой — правого плеча.

Увидав этот жест, тория закрыла пасть и, опустив передние лапы на снег, села. Она по-песьи склонила голову набок и произвела странный звук, похожий на то, как щелкает белка.

— Мир тебе, мир твоей госпоже Хоу, уходи своей дорогой и пропусти нас, — повторил Марси, поднимая голову и пристально глядя в глаза лесного монстра.

Тория снова щелкнула, потом резко подалась вперед, ощерив зубы и страшно клацнув ими в опасной близости от лица рейнджера. Он не двинулся, даже не дрогнул, но ставшая вся внимание Энви заметила, как пробежала от его виска вниз блестящая капля пота.

— Уходи, прошу тебя, уходи прочь! — вновь упорно повторил Марси, и тория вдруг послушалась: заворчала себе что-то под нос недовольно, поднялась и трясучей рысью потрусила прочь.

— Она тебя послушалась! — не веря своим глазам, вдохновенно прошептала Энви. — Ты приказал — и она послушалась!

— Фууух, думал, подохну со страху, — парень резко оборвал восхищения перепуганной герцогини. — Вот так жуть жуткая, но правду говорят — ториям уступать нельзя, надо стоять и просить, чтобы она ушла с дороги. А вот бежать от них нельзя — покажешь спину — убьют сразу…

С этими словами Марси помог Энви подняться, скинув свой плащ набросил ей на плечи.

— Пошли, я отведу тебя к герцогу — я слышал, как рога трубили на востоке отсюда, возле Поганой Балки.

Взяв девушку за руку, парень уверенно зашагал через лес. Энви едва поспевала за ним.

— Кто научил тебя заговаривать торий? — спросила она, задыхаясь от быстрой ходьбы.

— Моя мать. Я родился на южной границе Союза — там не ведают Ибрис. Там все поклоняются Хоу, а тории могут ночью запрыгнуть в окна и встать вот так возле кровати, как она сейчас тут на задних ногах стояла…

— Страшно, — представив себе склонившуюся над спящими в постелях людьми торию, Энви поежилась и сильнее сжала руку Марси. — Как же страшно.

— Забудь это слово и не говори его никогда, — парень обернулся через плечо и строго сощурил глаза, — не бойся никого и никогда, лишь тогда сумеешь выжить в этом суровом мире.

— Не буду, — искренне поверив в собственные слова, пообещала ему Энви.