Нелюбимый

— Я ненавижу тебя, — в серых глазах блеснула единственная скупая слеза. — Я хотела стать хорошей женой, но ты даже не дал мне времени…

— У тебя было предостаточно времени, — прорычал Фретт, отводя взгляд, а потом вновь взглянул на герцогиню: она лежала перед ним такая жалкая и беззащитная, что ему стало противно от самого себя. Как можно было ударить ее, эту глупую, строптивую девицу, волей злой судьбы ставшую его женой…

— Проводи меня в мои покои. Я хочу побыть одна, — сказала она требовательно, и Фретт не стал спорить.

Он лично отвел Энви в ее покои, оставил за дверью, запер и приказал слугам не казать носа к герцогине. Сам отправился в кабинет, где, обреченно рухнул на кресло, достал из комода бутыль крепкого вина и принялся прямо из горла запивать свою беду.

***

Зима никогда не задерживалась в Тэссе долго, вот и теперь, не успел подойти к концу Серебряный месяц, снег разом сошел, обнажив еще слабому с зимы солнцу и холодным ветрам беззащитную шерстку первой травы.

Весна принесла Фретту недобрые вести: у самых границ Тэсских земель рэйнджеры нашли следы пребывания дракона. Сомнений не оставлось — в герцогство явился сам Гвенделайн. Окрестные крестьяне тут же забили тревогу, наводнив всю округу сплетнями, страхами и домыслами.

Фретт отнесся к новостям скептически: в его замке находится целый гарнизон — личная гвардия, егерский отряд лучших охотников Союза и королевские рэйнджеры. На стенах еще со времен террора стоят бронебойные самострелы. В здравом уме ни один дракон сюда не сунется, а если и сунется, то сложит голову, как пятеро других, убитых еще Милофом Тэсским, славным предком Фретта.

И все же, дабы успокоить расшумевшихся, словно куры при виде хоря, крестьян, герцог послал слуг в подвал замка. Там, в поросших плесенью клетях старинных темниц с незапамятных времен лежали пять драконьих черепов.

Поразмыслив, Фретт велел принести самый огромный из них, принадлежащий могучему Каргаторфаксу, и прибить его на ворота замка, дабы более никто не усомнился в силе нынешнего защитника и господина герцогства Тэсс.

Драконы в тот момент волновали герцога меньше всего. Все его мысли были заняты строптивой женой, с которой все сложилось совершенно не так, как хотелось бы.

Каждое утро Фретт просыпался один. Энви из комнаты почти не выпускали, ночевала она тоже у себя в покоях. Она общалась с мужем только за завтраком и ужином. Хотя, слово «общалась» — это сильно сказано. Сложно назвать общением напряженное, угрюмое молчание, скупые кивки головой и короткие фразы — приветствия с утра и прощания перед сном.

Произошедшее полмесяца назад злило Фретта, но, понимая, что пересуды и сплетни ему не нужны, он щедро звякнул кошельком, покупая молчание тех, кто мог разболтать о досадной оплошности, так неблагоразумно допущенной его женой. А еще герцогу страстно хотелось удавить мальчишку-рэйнджера, но здравый смысл подсказал, что подобная расправа будет слишком заметна, и если дело дойдет до короля — скандала не избежать. Именно потому Фретт приплатил тэсскому шерифу, чтобы тот под предлогом срочной необходимости отослал Марси в гарнизон маркиза Миолайского — с глаз долой.

Сидя после ужина в своем кабинете и потягивая из бутылки кроваво-красное южное вино, Фретт раздумывал о том, какой неудачной вышла для него минувшая зима. В Сером месяце в Тэсс нагрянули разбойники Борса Величавого — это как раз в самую распутицу. Из-за того, что лошади вязли в грязи, патрулировать дороги было сложно, поэтому пришлось платить неустойку проезжим купцам, которых ограбили головорезы Борса. Денег ушло непозволительно много, а что поделаешь? Обеспечение охраны дорог — обязанность каждого крупного землевладельца. Таково решение Совета Союза и короля. И ничего тут не попишешь.

В Белом месяце в лесу на каждом шагу шастали волки — матерые, хитрые твари. На одной из охот они навалились скопом на фретову свору и зарезали трех элитных борзых кобелей. А уж скотины сколько сгубили — и не сосчитать.

В Серебряном месяце в лес неизвестно откуда явилась тория — еще хлестче, но тут все вышло, как говорится «клин клином»: с голодухи чудовище принялось жрать волков — к весне тех из Тэсса и след простыл.

Но все это, ведь, ерунда, по сути. Все это меркнет рядом с этой самой зимней женитьбой, от которой Фрэтт ожидал многого, а получил только лишние проблемы. Он мысленно проклял день, когда поклялся старому Грегофу взять в жены одну из его дочерей…

Герцог заплатил слугам за молчание и запугал их для пущей надежности расправой, но свою собственную душу подкупить и застращать он не мог.