Нелюбовный роман (СИ)

Севель впервые увидела, как выглядит холодное мужское бешенство. Нумерий не закричал, не стал ругаться или возмущаться – он шагнул к женщине и, глядя ей в лицо, осведомился:

– Что он хочет? Заявить о правах? О каких правах? Его права закончились там, где не спешили начаться обязанности, и об этом ему расскажет суд.

– Что там ещё мне расскажет суд? – закричал из кабинета грубый голос. Мужчина, который отшвырнул женщину и встал лицом к лицу с Нумерием, был зол не холодно, и, кажется, ещё и заметно под хмельком. Судя по поведению, он как раз не прочь был поскандалить и, может быть, даже подраться. – Что, а? Я отец мальчишки, а эта шваль ещё получит своё, что как следует не сообщила о ребёнке! Где мой сын, тварь? Я хочу его видеть! Я её забираю, и чтоб ребёнка мне привезла. Живо!

– Надо ли говорить, что ты мою жену никуда не заберёшь? Надо? Она принадлежит мне, так что прибери язык и следи за тем, что ты говоришь в её адрес, – Нумерий цедил слова сквозь зубы, и несмотря на то, что выглядел он не слишком-то впечатляюще – и ростом уступал заводскому мастеру, и крепостью тела – держался так убедительно, что набычившийся мужик в один момент поблек. – Я же с тобой ничего не собираюсь обсуждать. Будет суд, там и скажешь всё что захочешь. Севель, в машину! Я тут сам пообщаюсь.

Она отпрянула почти в панике и с облегчением оставила мужчин разбираться самостоятельно. Аника, ждавшая в машине, взглянула на неё с беспокойством. Разумеется, сразу схватила за локоть и принялась расспрашивать таким уверенным и жёстким голосом, что Севель мигом успокоилась. Она привыкла, что ей приказывают, и когда рядом появился человек, который взял на себя эту обязанность, мир сразу стал привычным и понятным, задышалось легче. Молодая женщина подробно изложила всё случившееся и взглянула на собеседницу с надеждой. Лёгкая тонкая морщинка, лёгшая на чистом высоком лбу старшей жены, обеспокоила её, но меньше, чем инцидент в здании. В конце концов, сейчас ответственность уже в руках других людей, а не в её собственных. Так – проще.

– Понятно, – сказала Аника. – Послушаем, что скажет муж. Печально, что ты своим прошлым создаёшь проблемы семье. Но я понимаю – ты не намеренно… Послушай, а это действительно отец Вани? Неужели ты совсем не видела человека, который тебя взял?

– Я же объяснила.

– Да, понимаю, подошёл сзади и прочее. Но неужели ты потом не посмотрела? Чисто из любопытства. Это же мужчина!

– Я… Нет, я испугалась. А потом сразу бросилась выполнять работу. Я боялась, что старшая будет недовольна, и что меня не оставят после испытательного срока. Да и он сразу ушёл. Я бы увидела только его спину.

– Но и по спине могла бы узнать.

– Вряд ли. Я тогда в мастерской работала всего два месяца, а на заводе была первый раз и с тех пор бывала там всего трижды. Я почти никого на заводе не знаю, тем более мужчин.

– Понятно, – вздохнула Аника. – Но если делать анализ, то, возможно, отцовство этого человека подтвердится. Что ж… Если муж с тобой разведётся, ты должна будешь искать себе другую квартиру, но одежду и вещи для ребёнка сможешь оставить себе.

Севель съёжилась.

Через пару дней женщины семьи решили собраться и обсудить ситуацию. Севель впервые позвали в семейный дом, и в глубине души она была разочарована. Слушая Анику, Дениз и Фруэлу, она представляла себе нечто невообразимо огромное и роскошное, но на деле это оказался обычный городской окраинный трёхэтажный дом, где нижний этаж был отдан под магазин, на втором сдавались квартиры, а семейство обитало на третьем. И, понятное дело, что места здесь хватало не всем – только самому Нумерию, его двум старшим жёнам и дочерям. Ещё была небольшая комнатка, где могла переночевать та из жён, которая понадобилась супругу и приехала из своего жилища. Но не более.

Севель усадили в кухне, отдали Ованеса ещё одной жене Нумерия – Лире, жизнерадостной и добродушной толстушке с тонкой хитростью в глазах – и принялись расспрашивать младшую супругу их мужа обо всех подробностях. Но, поскольку подробностей хватило ненадолго, дальше обсуждение пошло без участия Севель, хоть и в её присутствии.

– Он наверняка может забрать ребёнка себе, – сказала Нера, седьмая по очерёдности жена Нумерия. – И заберёт.

– Я подозреваю, не в ребёнке дело, – устало ответила Дениз. Она вырвалась с работы совсем ненадолго, заодно решила и поесть, так что обедала поспешно и всё время поглядывала на телефон. – На мальчиков платят хорошее пособие, но ими и заниматься надо. Так что ему не нужен будет только сын, он захочет забрать его вместе с матерью, чтоб было кому ухаживать, и пособие вместе с ребёнком не отобрали.

– Зачем ты так говоришь! Сын – это святое для каждого мужчины!

– Святое, верно. Но деньги этому человеку, думаю, тоже очень важны. Иначе с чего бы он заинтересовался только сейчас? Тогда, когда по производству пошёл слух, он, если бы действительно хотел сына и желал о нём заботиться, поинтересовался бы сразу. Но не захотел.

– А вот сейчас – захотел! У него, может, двадцать жён, есть кому позаботиться о сыне, и Севель ему не нужна.