Нелюбовный роман (СИ)

– Вы понимаете деликатность вопроса? – Рудена держалась насмерть. – Неприятно это говорить, но согласитесь, что в таких делах будет уместно конструктивное умолчание.

Граф ответил ей сжигающим взглядом. Он, само собой, понял, о чём она. Подобные договорённости не то что на бумаге немыслимо фиксировать – даже обсуждать прямым текстом. Конечно, разговор с глазу на глаз мог бы стать гарантией, хоть и завуалированной. Но сейчас от Эрмия ожидалось, что он продемонстрирует готовность довериться императору. И графу предстояло провести разговор по грани между этими двумя крайностями, да ещё вдобавок не задеть и самолюбие Рудены. Безусловно, он справится, но герцогине было искренне любопытно, как именно он это сделает.

Мужчина вздохнул и отвёл взгляд.

– Вы знаете, моя мать погибла во время бунта.

– Я слышала об этом несчастье, – медленно проговорила Рудена. – Но не знаю подробностей.

– Её убили горожане, которые ворвались в мой дом.

– Господи… За что?

– Полагаю, за то, что она моя мать. И, думаю, мою беременную жену они тоже убили бы, если бы она не убежала – только за то, что она моя жена и носила моего ребёнка.

– Я от всей души сочувствую вам, граф.

– Эта женщина спасла моего ещё не рождённого сына и родила его для меня в тяжелейших условиях, после опасного бегства и всех его тягот. Я ей безмерно благодарен. Я не могу сейчас поступить с ней вот так – просто поговорив с вами, отдать на произвол судьбы без всяких гарантий.

– Каких гарантий вы хотите для неё? – осторожно спросила она.

– Севель – моя жена. Я не могу отказаться от моей жены просто по вашему слову. Мне нужен разговор с его величеством. И я хочу быть уверен, что со стороны императорской семьи Севель будут даны твёрдые финансовые гарантии её положения.

– Какие именно?

– Миллион. На её личный счёт. Мать моего ребёнка никогда не должна ни в чём нуждаться.

– Я думаю, его величество согласится, что ваши требования разумны. Уверена, он внимательным образом их рассмотрит. Как скоро вы могли бы начать процедуру расторжения брака, чтоб это не повредило репутации и положению вашего наследника?

– Не раньше, чем через полтора месяца, когда ему исполнится год, и он уже будет представлен ко двору как сын моей законной супруги.

Рудена кивнула. Как бы там ни было, все эти требования звучали уравновешенно. Самое главное – граф не отказывается. Можно сказать, что главная цель достигнута.

– Я могу пообщаться с вашей младшей супругой?

Эрмий поставил бокал на столик и развёл руками.

– Пообщаетесь, конечно. Её скоро привезут сюда, в столицу. Я возражать не буду. Но мне хотелось бы, чтоб мой разговор с его величеством произошёл раньше, чем Севель сюда приедет.

– Я постараюсь это устроить, – уклончиво ответила Рудена, поднимаясь. – Благодарю вас. Вы позволите? Мне пора.

– Конечно. – Мужчина с усилием поднялся с кресла. – Благодарю за визит, герцогиня. Кстати, верно ли говорят, что Азиттия получит дополнительные контракты?

«Быстро распространяются слухи», – удивилась она, но и ободрилась – раз новость пошла в обиход, значит, госсекретарь, скорее всего, уже решил уступить. Если она получит хотя бы пару дополнительных контрактов, это даст её землям хорошую добавку к обычному доходу. Будет больше возможностей для манёвра, а сейчас ей это очень нужно.

– Я этого не знаю, пока мне секретарь ничего об этом не сообщал, – улыбнулась она.

– Но если это так, возможно, вас заинтересует сотрудничество с Эрмием? Многие мои производства готовы взять на подряд любую часть государственного заказа.

– О, благодарю. Я буду иметь в виду. – Она позволила мужчине сжать свои пальцы в некоем подобии рукопожатия. Это был почти жест признания равноправности их отношений, но женщина не заблуждалась. Он, конечно, смотрит на неё свысока и уверен, что женщину легко будет обвести вокруг пальца, потому и завёл разговор в момент окончания визита, когда внимание уже не то, и дама может надавать обещаний, толком этого не заметив.

«Странно, что он так думает о женщинах», – подумала Рудена, вспомнив погибшую графиню. Старуха была настолько цепкой и жёсткой, так твёрдо бралась за любое дело, что нельзя было и заподозрить, будто она хоть в чём-то оплошает. Она и не плошала. Казалось бы – сын мог привыкнуть к такому примеру. Но, может быть, он считал, что после её смерти некому больше продемонстрировать настоящую неженскую силу женщины.

Однако графу придётся считаться с герцогиней Азиттии. Им всем придётся.

Рудена покинула особняк Эрмия с ощущением, что она уже близка в своих делах к моменту, когда всё начнёт развиваться нужным образом без её участия. Именно теперь нужно было избежать любой ошибки. Поэтому, когда ей пришло сообщение со знакомого адреса: «Привет! Может, встретимся? Я в увольнительной» – лишь миг поколебавшись, ответила сухим: «Кто вы и почему мне пишете?» И сразу заблокировала возможные ответы.

Не стоило рисковать даже в пустой переписке.