Нелюбовный роман (СИ)

Обе девочки тут же исчезли, а Севель, освобождённая от тягот выбора, повеселела и стала посматривать по сторонам с большим интересом, но и с опасением – не встанет ли перед ней новая дилемма, не придётся ли спасать от наказания ещё кого-нибудь. Но обошлось, и в машину она уселась в сопровождении двух девочек. Скудные вещи обеих несла старшая, ещё больше осунувшаяся и испуганная. Зато младшая была полна любопытства, глазки искрились оживлением, и с ней оказалось легко поладить. Она была из тех детей, которые абсолютно полны радости жизни, буквально искрятся ею, что бы ни случилось, и стоило ей убедиться, что новая знакомая – женщина добрая, как она вполне расслабилась и повеселела. Машина очаровала её, девочка охотно уселась на сидение, уставилась в окошко и затихла.

А вот старшая мялась и посматривала на жену графа лишь украдкой, с опаской. И Севель отлично её понимала. Нелёгкая жизнь почти отучила девочку верить в чудеса. От любого новшества она ожидала только ухудшения своей участи. Севель не спешила с заверениями. Зачем – она сама скоро убедится, что всё хорошо.

– Тебе нравится имя Нейяше? – спросила она чуть погодя. – С одной стороны, зваться «Не желающей идти следом» многим даже может быть по вкусу…

– Не особенно нравится, госпожа, – осторожно ответила девочка.

– А как бы ты хотела называться?

– Агна, госпожа. – И, помолчав, добавила: – Так звали мою мать, госпожа.

– О… Хорошо. В честь мамы… Уверена, ты когда-нибудь сумеешь её найти.

– Не смогу, госпожа… Она умерла.

Севель почувствовала, как соль щиплет под веками, не удержалась – обняла девочку, прижала к себе. Ладони её ощутили все косточки Нейяше-Агны, и женщина пришла в себя, подумав, что девочки, наверное, голодны. Она шмыгнула носом, отпустила удивлённую девочку и потянулась к маленькому переносному холодильнику, где припасла пару бутербродов на случай, если Ованес вдруг проголодается.

– Хочешь перекусить? Поешь. А ты хочешь? – поинтересовалась она у Уты.

Та деликатно взяла бутерброд и картаво поблагодарила. У неё неплохо получалось выговаривать «Пасиба».

Старшая девочка в момент съела угощение и опасливо посмотрела на Севель. После паузы всё же решилась:

– Можно спросить, госпожа?

– Конечно.

– А для какой приблизительно работы мы вам потребуемся?

– Для какой работы? – раздумчиво повторила Севель, понимая, что просто отрицать – дело пустое, это не успокоит. А нужно-то именно успокоить. – Во-первых, вам обеим нужно будет много учиться. Во-вторых, у меня ведь много детей, знаете.

– Да, госпожа, четверо сыновей, я знаю.

– Ну, Ованеса ребёнком уже не назовёшь. Да и Радовит большенький. Но Славента и Держен ещё малы. Мне нужна будет помощь. К тому же, я надеюсь, что ты поможешь мне с Утой. Я всегда хотела девочку, но поняла, что младенца просто не потяну. Ты согласна помогать?

– Конечно, госпожа! – приободрилась девочка, даже порозовела слегка. – С радостью! – И сразу покосилась на младшую, показывая, что присматривает, как та себя ведёт. Хотя необходимости не было – малышка благовоспитанно доедала бутерброд, кроша хлеб строго на коленки, на подол своего платьишка, ни в коем случае не на сидение машины.

– Вот и замечательно. Агна, значит.

Обе девочки быстро освоились и с новой комнатой, и с новым жилищем в целом, и с новой жизнью. Особенно оживилась младшая. Её щёчки ещё не успели толком округлиться, а она уже увлечённо носилась по садику у особняка, восторженно кричала на птиц, пыталась гоняться за кошкой и смеялась в голос, на себя прежнюю едва похожая. Севель с улыбкой наблюдала, как она преображается, а иногда в удовольствие принимала участие в возне.

Даже Агна иной раз поддавалась общему веселью, но чаще оставалась серьёзной, внимательной, немного чопорной. Она так усердно выполняла обязанности по наблюдению за малышами, что почти не отличалась от нянек, взятых в штат прислуги. Севель иногда чувствовала себя неловко перед ребёнком, которому тоже хотела бы подарить детство, но тот сам его себя лишал от страха, что благополучие может в один миг закончиться, если он вдруг не угодит. Переубедить девочку в этом вряд ли бы удалось, и Севель не пыталась, надеясь, что со временем Агна успокоится, расслабится хоть немного, начнёт доверять опекунше.

Пока же Севель лишь улыбнулась бледненькой от напряжения Агне, немного побегала с Утой, потом помогла ей кормить воробьёв булкой и снова погналась за развеселившейся малышкой через заплетённые розами арки.

И вылетела прямо на величавую даму, сопровождаемую целой свитой мужчин-охранников и женщин, улыбчивую, но недосягаемо царственную.

Дама заранее заулыбалась Севель.

– Здравствуйте. Я Рудена, герцогиня Азиттийская… В первый раз представляю себя сама. Честно сказать, это очень непривычно. – Она лишь слегка повернула голову в сторону спешащего по аллее помощника дворецкого – Хенем отбыл в столицу вместе с господином. Помощник выглядел всполошенным, аж запыхался. – Не волнуйтесь, я нашла вашу госпожу сама.