Нелюбовный роман (СИ)

Смотреть по сторонам и примериваться к чужим мужчинам оказалось на удивление приятно. Герцогиня вдруг по-особенному ощутила своё могущество. Пусть сама она, в отличие от Арамы Хидиан, никогда не рискнула бы своей репутацией и положением и не пошла бы на измену мужу, но ощущение, что тебе, глядишь, ещё и отбиваться пришлось бы от молодых статных юнцов, которые старались бы даже не столько ради денег, сколько ради того, чтоб погреться в лучах твоей власти, было восхитительным. Да, для таких, как она, действуют совсем другие правила.

Это взбодрило её, и в особняк Магнеров она прибыла в хорошем настроении, хоть и собранной, как для боя. Это был хороший настрой. Немрад встретил её у дверей, словно слуга, провёл в кабинет, откуда прогнал даже личного секретаря. Сразу видно – дело действительно серьёзное. У Немрада были красные после бессонной ночи глаза и злой взгляд. Настрой – вызов.

– Я рад, что ты сразу приехала. Надо обсудить сложившуюся ситуацию. Видимо, война форсирована, и по-другому это понять нельзя. Граф Агер-Аванда начал переговоры с соседями. Разумеется, от себя.

– Каково формальное обоснование?

– Переговоры о браке с семейством Руствайя. Скажешь – вполне убедительно звучит. Однако он принимает у себя в гостях представителей генерального штаба нашего соседа, вот в чём дело. Сомневаюсь, что из военных получаются хорошие свахи.

– Понятно. Считаешь, это сепаратистские настроения?

– Не думаю, что королевство Аттакутир так уж заинтересовано в присоединении Агер-Аванда. Полагаю, дело в другом. Видимо, он будет их ставленником на престол.

– Вот как. Значит, агрессия?

– Спорю, так и есть. Он готовит вторжение врага, полномасштабную войну, а сам собирается сесть на престол.

– Могут быть другие толкования?

Немрад посмотрел на собеседницу тем самым взглядом, за который она его ненавидела – вызывающим взглядом человека, который всего на свете добился собственными силами и воображает себя поистине богоподобным: «Детка, ты несёшь ерунду, лучше уж не лезь в серьёзные дела, в которых так блистательно разбираюсь я». Но ответил любезно, даже галантно:

– Боюсь, что все другие толкования отдают откровенной фантастикой. Если граф ещё и может затеять какую-нибудь псевдополитическую игру для того, чтоб набить себе цену – чисто теоретически – то правительство Аттакутира подобным, разумеется, заниматься не станет.

– Я согласна. Но что насчёт твоего источника? Ты ему полностью доверяешь?

– Полностью. Он проверен со всех сторон. И новость эта пришла из трёх источников. Всё очевидно! Нужно срочно вмешиваться. Ты ведь меня понимаешь.

– Понимаю, на что ты намекаешь. Но не понимаю, почему ты говоришь именно со мной. Если ты прав, интриги здесь – уже не средство. Поздно. Нужно сообщать его величеству, передавать информацию нашему генеральному штабу.

– Ты ошибаешься. Если сообщить государю и генштабу, то мы получим единственно возможную реакцию: начнётся война между государствами. А это как раз то, чего мы сейчас пытаемся избежать. Ну что, в самом деле…

– Всё то же, что мне, ты можешь сказать его величеству.

– Это не так. Государь обременён обязанностями, долгом, и он на виду. Он не в силах интриговать на этом этапе, он просто не сможет себе этого позволить…

– Зачем ты пытаешься меня обмануть? Ты просто знаешь, что как только сообщишь императору о своих подозрениях, он сразу начнёт действовать, действовать прямолинейно хотя бы потому, что испугается опоздать.

– Отчасти.

– Значит, ты и сам не считаешь ситуацию настолько уж опасной и безвыходной, как показал мне. Раз сперва пришёл ко мне, значит, думаешь обойтись простенькой политической игрой.

– Я и не сказал, что она безвыходная! Я хочу попытаться избегнуть войны, и всё. Я полагал, что ты захочешь и сможешь мне в этом помочь.

– Здесь мои связи с Университетом не помогут. Где Университет – и где внешняя политика.

– Предлагаю попробовать.

– Оставь. Мы ведь серьёзно говорим… Но если ты сможешь дать мне какие-нибудь доказательства измены графа, я попытаюсь. У тебя есть что-нибудь? Письма, к примеру, или другие документы.

Немрад посмотрел с сомнением.

– И что ты думаешь с ними делать?

– Я предлагаю доказательствами его предательства стреножить других сепаратистов, потому что в том договоре вряд ли упомянуты интересы прочих знатных домов. Рассорим агер-авандца с потенциальными союзниками и дадим знати понять, что государю всё известно. Оставшись в одиночестве, агер-авандец станет их врагом уже сейчас, до того, как ему на помощь придут армии Аттакутира.

– Это спровоцирует его на выступление, немедленно!

– Нет, ещё нет, если он понимает хоть что-то в войне и политике. Выступить с армией моментально нельзя, это дело не такое скорое, как тебе кажется. Конечно, после первого намёка придётся графа прижать, и так сильно, чтоб он понял, что армия Аттакутира его не спасёт, даже если успеет прибыть. Графа нужно вызвать в столицу, нужно вынудить его приехать. А ещё нужно ограничить поставки продовольствия в Агер-Аванд и затруднить торговцам вывоз товаров оттуда.

– Та-ак… И? Как ты предлагаешь его выманивать в столицу?