Нелюдь

С гордым видом примостившись за трибуной, Ягелев начал свой доклад:

— Товарищ генерал, уважаемые члены коллегии, коллеги! Поскольку я куратор города Энска, мне пришлось взять бразды правления в свои руки, чтобы раскрыть эти тяжкие преступления. Я организовал там работу на высоком уровне, внедрил агентуру в криминогенную среду, подтянул и нацелил все службы для того, чтобы опасный преступник был быстрее нейтрализован. В результате этих мероприятий преступник был задержан в кратчайшие сроки, он признался в содеянном. Кроме того я проверяю его еще к убийствам пяти человек, в том числе трех девочек, трупы которых пока не обнаружены, но я уверен, что когда-то мы их найдем. Насчет того, почему стало возможным совершение таких тяжких преступлений в Энске. Местные милиционеры пустили дело на самотек, в криминальной милиции под руководством Смирного не было ни единой информации о преступнике, начальник уголовного розыска Овсянников самоустранился от дела. Эти бездействия местных милиционеров позволили опасному преступнику безнаказанно действовать на вверенной им территории в течение длительного времени. Товарищ генерал, доклад закончен.

— Молодец, Юрий Александрович! — похвалили генерал опера. — Объявляю вам благодарность и поручаю начальнику отдела кадров подготовить представление о присвоении вам звания «полковник милиции» сверх потолка. Такие сотрудники уголовного розыска, как Юрий Александрович, являются локомотивом нашего ведомства, и их надо смело награждать самыми высокими наградами. А сотрудников Энского РОВД, включая начальника отдела, наказать самым суровым образом.

Узнав об этом, Овсянников зашел к Смирному и предложил:

— Василич, пойдем пить водку. Надоело все это, пора подавать рапорт на пенсию.

Прошел год. За это время могилы девочек так и не были обнаружены, Барагозов полностью отказался от всех своих показаний и в следственном изоляторе ждал суда. Ягелев, получив звание «полковник милиции», охладел к делу и прекратил его оперативное сопровождение. Однажды Овсянников, будучи в столице, через оперов тюрьмы встретился с Барагозовым. Тот не стал с ним даже разговаривать, пригрозив жалобой в прокуратуру.

В сентябре девяносто восьмого состоялось закрытое судебное заседание в отношении Барагозова, поскольку, как гласит закон… «рассмотрение уголовных дел о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности и других преступлениях может привести к разглашению сведений об интимных сторонах жизни участников уголовного судопроизводства либо сведений, унижающих их честь и достоинство».

Далее закон поясняет… «при слушании дела в закрытом заседании посторонние не вправе присутствовать в зале, где оно слушается, в процессе присутствуют только его участники: судья, секретарь судебного заседания и стороны: государственный обвинитель, потерпевший, его законный представитель, обвиняемый, его адвокат и законный представитель. Иные участники процесса: свидетели, эксперты и другие могут присутствовать в судебном заседании только на время их допроса».

Несмотря на это, народ толпился возле здания суда, взрываясь криками и проклятиями, когда конвой с подсудимым проходил мимо. Люди были готовы растерзать душегуба, поэтому начальник милиции бросил конвою дополнительные силы.

Барагозов обвинялся в убийстве двух девочек во время сбора грибов и в изнасиловании своей дочери. По другим его преступлениям следователь так и не смог закрепиться и найти существенные улики, поэтому он убрал эти эпизоды из дела, как недостаточно доказанные. По сути, убийца предстал перед судом только за те преступления, которые были доказаны по горячим следам сыщиками Энского РОВД, раскрытия которых самым наглым образом были присвоены Ягелевым.

Первым допросили дочь Барагозова, которая на голубом глазу под присягу поведала суду, что никакому изнасилованию со стороны отца не подвергалась, а рассказала об этом из-за страха перед милиционерами. Очевидно, девушка в последний момент поняла, что теряет единственного родного человека и решила встать на его защиту, тем самым повторила роковую ошибку своей матери. Прокурор-гособвинитель, оторопев от такой неожиданности, задал вопрос: