Нелюдь

Светловолосый посмотрел на меня с подозрением, но, видимо, я выглядела настолько безобидно, что он только пожал плечами:

– Ребята, которые были на дежурстве, сообщили о пожаре, так что мы пошли посмотреть, что там случилось.

Рогатый и мускулистый человекобык, тащивший повозку рикши, с безразличным видом положил на землю длинные оглобли и опустился на одно колено возле меня. Его грудь охватывала прочная кожаная упряжь с широкой пластиной, закрывавшей грудь, – я видела точно такие на сторожевых псах на Арсенальном острове.

– Залезай, – приказал охранник.

Я недоуменно посмотрела на него. Руки у меня были связаны, и я никак не смогла бы вскарабкаться на мягкое сиденье.

– Это слишком высоко для меня.

– Так вот тебе подножка, – он показал на бедро человекобыка. – Ирвинг не будет возражать. Не так ли, Ирв?

Тот только невнятно хмыкнул в ответ. Но я все еще колебалась. Ботинки у меня были тяжелые, с ребристой подошвой, плюс мой собственный вес. Прежде чем надсмотрщик успел рявкнуть на меня, Рейф оперся на бедро «быка» и вспрыгнул на сиденье повозки. Наш рикша даже не моргнул. Я бросила на Рейфа сердитый взгляд:

– Спасибо за показательное выступление.

Омар ехал в одиночестве на первом рикше. Я оказалась зажатой между Рейфом и светловолосым надсмотрщиком. Когда мы все уселись, человекобык схватил оглобли и потащил повозку вперед, пристроившись рядом с рикшей Омара. Еще две повозки везли остальных надсмотрщиков. Клыкастые гивепри бежали по обеим сторонам от рикшей, не позволяя даже думать о том, чтобы спрыгнуть с сиденья.

Улица, по которой ехала наша странная процессия, была с обеих сторон завалена ржавыми машинами. Я приглядывалась к зданиям и боковым дорогам, мысленно отмечая все знаки и приметные ориентиры, как нас учили на курсах выживания. Скорее всего, нам с Рейфом придется искать дорогу обратно к джипу в темноте. Я только надеялась, что Эверсон с Космо уже были там и поджидали мать Космо. В том случае, если мы с Рейфом не вернулись бы до полуночи, они должны были уехать без нас. Я надеялась, что Эверсон выполнит эту часть плана. Попытка освободить нас привела бы только к тому, что их тоже задержали бы. Я глянула на Рейфа, который удобно устроился в углу сиденья с таким видом, как будто его ничто не волновало. Он поймал мой взгляд:

– Отлично едем.

– Что здесь отличного? – Меня не волновало, что надсмотрщик слышит весь разговор. – Повозку тянет человек, между прочим, и ему очень тяжело.

Человек-бык был явно очень силен, но наш общий вес даже его заставлял пыхтеть, как паровоз.

– Ты как никто умеешь испортить момент, – проворчал охотник.

Мы ехали на восток, дождь стучал по крыше повозки, и постепенно стал слышен еще один звук – странный низкий стон, от которого моя кожа покрылась мурашками. Повозка повернула на юг и поехала вдоль изгороди из железных прутьев, за которой росли густые кусты и деревья. Стон усилился. Сквозь прорехи в зарослях я увидела каменные здания и когтистые руки, вцепившиеся в прутья решеток на окнах.

– Это зоопарк? – спросила я светловолосого.

Он кивнул.

– Они так шумят каждый раз, как мы поймаем «дикого», – раздраженно заметил он.

Стон усиливался, потихоньку переходя в яростный вой. Зараженные люди в клетках горевали по своему собрату. По моим рукам побежали мурашки, а Рейф встревоженно поежился. Было в этом звуке что-то, что звучало как угроза. Что-то, грозящее опасностью.

Но мы продолжали ехать на юг, и звук понемногу утих. Вокруг нас стеной встали небоскребы, заслоняя свет. Наш рикша с трудом волок повозку по решетчатой поверхности моста, сплошь заросшей вьюнками и лианами. Мне было очень жаль человека-быка, но мои руки были в прямом смысле связаны. Я ничем не могла помочь ему, и это ощущение полной беспомощности, словно углем, жгло меня изнутри.

На другой стороне реки сверкали кольца колючей проволоки, окружавшей Чикагское поселение. Все это напомнило мне Арсенальный остров: ворота и охранники в конце моста. Только на этих вместо камуфляжной формы были кожаные передники. Дождь перестал, и я пожалела об этом. Мне нравилось смотреть на плачущее небо, раз уж я не могла позволить себе заплакать. Моя экспедиция в Дикую Зону закончилась полным провалом. Все, что я добыла, – это пепел. Стоя в выгоревшем доме директора Сперлинг, я думала, что хуже ничего быть не может. Какая наивность.

Примерно через три мили мы остановились возле еще одной изгороди, на этот раз из высокого дикого шиповника, перевитого кольцами колючей проволоки. За изгородью виднелось высокое здание из светлого известняка, протянувшееся на целый квартал. Часть колючей изгороди отодвинулась, и рикша въехал внутрь. За изгородью тянулся роскошный сад, в конце которого виднелся большой огороженный прутьями участок. Я спрыгнула с сиденья и приземлилась рядом с позеленевшей от времени бронзовой статуей быка, который неприятно напоминал нашего рикшу Ирвинга, стоявшего рядом с ним.

Рейф спрыгнул с повозки и огляделся, осматривая огороженное поместье:

– Все лучше и лучше с каждой минутой, – пробормотал он.