Нельзя уйти. Нельзя остаться

— Я такого постоянника не знаю. Сидит там один, похожий. Но он второй раз здесь – это точно.

— А первый раз, не помнишь, когда он тут был?

— Почему не помню? Помню. Вчера после обеда. С залётным каким-то сидел. Но, видимо, не в масть разговор пошёл.

— С чего ты взял?

— Товарищ подполковник, ну я же не пентюх какой. Не склеилось у них что-то, точно говорю. Я на кухню обедать шёл, а залётный этому, сослуживцу Вашему, сказал, чтобы сам разбирался, и сразу свалил.

Сашка на мгновение задумался, но поднял весёлый взгляд на парня и перевёл тему:

— Слышь, Кирюх, а давай-ка прекращай ко мне по званию обращаться. Мы же не в армии. Я вот думаю - может накидаться сегодня?

— А что, дело хорошее. Только, Александр Иванович, Вы тогда адресок мне оставьте.

— А ты, никак, в гости набиваешься?

Парень увидел, как у Сашки подскочила вверх левая бровь, поскрёб макушку и смущённо улыбнулся:

— Нееет! Но мне же надо знать, куда Вас отправить на моторе, если Вы в невменяйке будете.

— Кирюха, я свой адрес могу забыть, только в состоянии трупа. А жмуриков, сам знаешь, куда везут. Но мне туда рановато. Так что, расслабься, боец!

Он хлопнул ладонью по широкой груди парня и вошёл внутрь. Тяжёлая металлическая дверь глухо закрылась за спиной и в нос ворвался аромат крепкого кофе с примесью дорогого табака, сизая дымка от которого струилась по деревянным балкам на потолке и неспешно исчезала в гудящей пасти вентиляции.

Великому правителю могло бы понравиться это заведение, несмотря на то, что интерьер был далёк от архитектурных канонов Римской империи.

Стены не красовались графитовыми прожилками на мраморном срезе, но одетые в имитацию дикого камня, навевали спокойствие, впитывая звучание саксофона из колонок. Полировка деревянных столов не пестрила золотыми вензелями, отражая матовый свет плафонов, свисавших с потолка, но чёрные кожаные диваны подчёркивали статус посетителей.

«Цезарь» пользовался популярностью у серьёзных людей и все столики, как всегда в это время, были заняты мужскими компаниями, которые совмещали разговоры, с принятием расслабляющих доз алкоголя.

И только у барной стойки торчали несколько девушек, медленно потягивая коктейль и бросая томные взгляды в сторону столиков, а вернее, в обладателей тугих кошельков, сидевших за ними.

Сашка улыбнулся воркующим между собой прелестницам, изобразив удивление, что те сидят без работы, на что одна из них слегка перебрала пальчиками в воздухе и тоскливо вздохнула, показывая, как утомило её ожидание выбора, с которым ещё не определились посетители. Но мужчина не стал афишировать знакомство с дамами и пошёл к Шелудякову, который уже сидел за столиком, на одном из диванов. Бросил куртку на кожаную обивку и невольно хмыкнул, пожав протянутую ладонь:

— А нам здоровья хватит, чтобы всё это оприходовать?

Колька оценил стол, заставленный алкоголем и закусками, и махнул равнодушно: — Не хватит – купим. В наше время – были бы деньги, а купить можно всё. — Он потянулся к запотевшему графину, по круглой поверхности которого катились капли и плеснул прозрачную жидкость в рюмки, — Падай уже. Не знаю, как ты, а у меня настроение – ужраться в хлам.

Сашка мельком осмотрелся, задержал взгляд на знакомом лице в глубине зала, но едва кивнул и сел напротив Кольки, потирая ладони и улыбаясь:

— Ужраться, говоришь? Тогда переходим в боевой режим! У меня сегодня тоже организм на асфальтовую болезнь настроен.

— Что, бабы достали? — Колька сморщился, и рюмка замерла в руке: — Значит, за них сегодня не пьём! Давай за встречу!

Жидкость в графине уменьшилась, пропорционально тому, как воспоминания о годах службы перетекли в разговор о гражданской жизни, в которой каждый занял своё место.

Колька, как оказалось, развёлся уже давно, но прожив последние несколько лет в столице, решил осесть на время в небольшом городе. Устроился полгода назад начальником отдела снабжения в строительную компанию, планируя прокрутить пару хороших сделок, но со сменой правления всё пошло наперекосяк. Мечту о безбедной жизни за границей грозилась разрушить «безмозглая курица», которая ничего не понимала в бизнесе и совала нос, куда не надо.

Сашка слушал, рассказывал сам, ковырял вилкой в салате и ждал, когда собеседник подведёт уже разговор к главному. А то, что это главное было, сомнений не оставалось. Но тот выпустил дым, затушил сигарету в пепельнице и продолжил делать вид, что интересуется жизнью бывшего сослуживца.

— А чего не разведёшься?

— Жду. Ордер переделаю, тогда и разведусь.

— Сафронов, ты меня удивляешь. Ты хочешь ей квартиру оставить?

— Не ей, а детям.

— Да хрен редьки не слаще. Сам то с чем останешься? С голым задом?

Сашка наполнил рюмки и рассмеялся:

— Колян, а ты, часом, ориентацию не поменял? Чего это тебя мой голый зад заинтересовал? Или хочешь штаны предложить?

Тот прищурился, взял рюмку и хмыкнул:

— Просёк, значит?

Сашка закурил, наткнулся на пристальный взгляд за спиной собеседника и вернулся в разговор, смахнув с лица налёт безмятежности: