Нельзя уйти. Нельзя остаться

— Да не то слово! Их институт к нам в деревню на картошку приезжал. Вот он мамке меня и заделал, так сказать, в качестве шефской помощи.

По всем параметрам, они должны были уже догнать Софью, но что-то было не так. «Белый крейсер», как сквозь землю провалился.

Справа промелькнула грунтовая дорога, растворившаяся в лесу, но зрение уловило едва различимые огни и Сашка гаркнул:

— А ну стоять!

Парень округлил глаза, но спорить не стал, сбросил скорость и остановил машину на обочине.

— Что?

— Съезд видел?

— Ну.

— Гну. Они там.

— Точно?

Сафронов накинул куртку поверх защиты и кинул парню второй броник:

— Точными только швейцарские часы бывают и патологоанатомы. Хочешь получить первое и не попасть ко второму – зачехляйся!

Тот не стал спорить, но уточнил:

— А дальше?

— А дальше, друг мой Вадик, включай свои актёрские способности и не вздумай умереть, а то найду и гидразина под хвост насую. Понял?

Мужчина разложил в двух словах план, подмигнул парню и вышел. Внедорожник проехал чуть вперёд, дождался свободной трассы и развернулся, направившись к съезду на грунтовку.

Глава 27

Прошедшие дожди развезли почву, и ботинки скользили в липкой жиже, которая, будто нарочно, не хотела пускать Сашку в лес. Но такая погода была на руку. В промозглую сырость снежный покров сходил быстрее и просевшие сугробы служили ориентиром, посреди чернеющих земляных провалов. Ветки под ногами не хрустели, а гнулись, и ноги мягко ступали по истлевшей прошлогодней листве.

Ветер слегка шумел в голых кронах, и в сотрудничестве с темнотой, прятал мужскую фигуру, которая торопливо передвигалась между деревьями, стараясь оставаться незаметной.

Свет проявился быстро. И Сашка присел за разросшимся кустарником, отделявшим его от грунтовой дороги, на которой увяз «белый крейсер» с распахнутой водительской дверью, и тоскливо светил заляпанными фарами в чёрную пустоту. В паре метров от него пристроился серебристый пикап и пристально наблюдал за тем, что происходило впереди.

Шелудяков стоял около белого багажника, спиной к Сашке и загораживал Соню, которая всхлипывала и лепетала что-то. Но под рычанием мужчины, который подсвечивал фонариком телефона, шелестела бумагой, потому что вторая его рука была неестественно выгнута и нависала над её шеей, продолжаясь дулом пистолета.

Сашка едва дождался, пока с трассы спустятся фары и чёрный внедорожник остановится в метрах пяти от пикапа.

Шелудяков отвлёкся от Сони и повернул голову в сторону неожиданного «гостя». А тот вышел из машины и нарочито громко заорал, медленно двигаясь в сторону застывшей пары:

— Слышь, мужик, ты какого тут свой тарантас раскорячил? Двигай давай, мне проехать надо!

Но рука с пистолетом вытянулась в его сторону, и парень приподнял руки, изображая испуг:

— Да ладно, ладно. Чего сразу так-то? Братан, я же по-хорошему. Мне проехать надо.

— Не трамвай, объедешь! Вали отсюда!

— Да как же я проеду, когда баба твоя…

В этот момент Соня вскрикнула от неожиданности и отскочила, потому что Сашка появился за спиной Шелудякова и схватил удушающим за горло, но тот успел нажать на курок, перед тем, как получил удар по руке и выронил пистолет.

Вадик дёрнулся рукой к уху, фыркнул от вида крови на пальцах и рассвирепел так, что Колька согнулся пополам, от прилетевшего удара кулаком в живот и повалился в грязь, чуть не утащив за собой Сафронова, который успел вовремя ослабить захват и отскочить.

От дальнейшей расправы пришлось уже спасать самого злодея, потому что ухо парню было жаль больше, чем ноги, которыми он и начал мутузить Шелудякова, пытавшегося закрыться руками и выкрикивавшего угрозы.

Сашка рявкнул, — Отставить, боец! — снял с себя куртку спецовки и укрыл Соню, потому что одета она была в тонкие домашние брюки и полупрозрачную блузку. И колотило её так, что слышно было, как стучали зубы.

— Остынь, я с ним сам поговорю.

Вадик поддал ещё пару раз, матюкнулся, но послушался. Ткнул Шелудякова мордой в грязь, заломив ему руки за спину и надавил коленом на поясницу:

— А будешь вякать, я тебя прямо здесь утоплю, урод. Понял?

Тот выплюнул землю, зашипел, но орать прекратил.

Соня была так напугана, что безропотно села во внедорожник и закрыла лицо ладошками, чтобы не видеть то, что происходило на освещённом пятачке дороги, куда вернулся Сашка.

Мужчина поднял пистолет, поставил на предохранитель и присел рядом с Вадимом, злобно сверля взглядом бывшего сослуживца:

— Что тебе от неё нужно?

— Да пошёл ты! — вместе с грязью выплюнул тот.

— Я тебя пристрелю, падаль! — Дуло ткнулось в пухлую щёку Коляна, а Сашка рявкнул: — Последний раз спрашиваю!

— Деньги она мне должна. Большие деньги.

Вадик посмотрел на спутника, понял всё и ухмыльнулся: — Ответ неверный! — приподнял колено и резко ударил по позвоночнику.

Лицо Шелудякова скривилось от пронзившей боли, он задрыгал ногами и завопил: — Сука, надо было сначала тебя завалить, а потом уже эту…

Колено впечаталось ещё раз и парень процедил:

— Ах ты, тварь! Так ты хотел её тут лежать оставить? Ну всё, гнида, сам себе могилу сейчас рыть будешь!