Немец

— Ты серьезно?! Я так и думал. Чудес не бывает — ты действительно русская. Вот здорово! То-то Ральф удивится…

— Стоп, прости, я пошутила, — Рита засмеялась. — Надеюсь, у тебя немцев в роду не было?

— Не знаю. Впрочем, надо спросить дядю Колю. Пошли, пора познакомиться, а то деревня будет бурлить ненужными слухами.

— Подожди, мне еще кое-что нужно тебе рассказать. Тебе и Ральфу. Чтобы не оставалось недосказанности. Он должен знать, какая на самом деле тайна свела в могилу его дядю…

— А может, хватит уже тайн, милая? В последнее время мы только ими и живем: Грааль, «Аненербе», «Святое Копье»… Рита, пошли к гостям, после поговорим. Мне не терпится представить тебя моему боевому дяде.

Антон и Рита застали честную компанию все за тем же столом под яблоней. Все чинно пили чай.

— Это Рита, — просто сказал Антон. — Она приехала к нам из Германии.

— Прямо из самой Германии? — изображая крайнее удивление, переспросил дядя Коля. — Вот дела! Давненько у нас тут в деревне немцы не стояли!

Все добродушно рассмеялись. Обменявшись приветствиями, гости, суетясь, вновь расселись за столом. На минуту в саду повисло неловкое молчание. Тут Ганс куда-то отлучился, и вскоре вернулся с двумя бутылками белого вина.

— Это гевюрцтраминер, вино очень доброе, — сказал он, — я его специально привез на случай kater.

— На случай чего? — переспросил Антон.

— На случай похмелья, — ответил Ральф. — Действительно, это вино помогает, особенно когда холодное.

— Хорошо, что Никитич пока не пришел, — резонно заметил дядя Коля, — а то нам этого вина не хватило бы и на три минуты.

И, надо же такому быть, пришла «беда», откуда не ждали. Буквально на фразе «хватило бы на три минуты» через огородную калитку прошествовал Иван Никитич, собственной персоной, в свежей белой рубашке.

— Отчего парад, Никитич? — давясь от смеха, поинтересовался дядя Коля.

— Ды ты что, сосед? День Победы же! Праздник сегодня.

— Вот тебе раз… — выдохнул Антон и, обращаясь к дяде Коле, сказал по-русски: — Удачная у нас компания, дядь Коль, для такого дня.

— Не боись, как-нибудь не подеремся, — успокоил его дядя Коля. — Хотя, конечно, надо бы выработать линию поведения.

В это время Иван Никитич усаживался за стол.

— Николай, я ребяток позвал, Вальку. Сейчас еще моя с фермы придет, не возражаешь? О, что это? Вино? Немецкое? Дай-ка попробовать. Трофейное…

— Никитич!

— Иван Никитич, прекратите, пожалуйста… — посыпалось со всех сторон.

Осушив стакан вина, Никитич поморщился, взглянул на Риту, перевел взгляд на Антона, а после одобрительно кивнул:

— Ух ты, хорошая девка. Молодец, Антошка, уважаю… — Дядя Ваня поднялся с лавки и протянул Рите руку.

— Что он сказал, Антон? — спросила Рита, неловко улыбаясь и отвечая на рукопожатие Никитича.

— Сказал, что очень рад тебя видеть на русской земле.

— Действительно?

— Еще сказал, что ты красивая. Берегись его — он у нас известный ловелас. Ты на его возраст не гляди. Он любого молодого за пояс заткнет.

Никитич тем временем «разошелся». Под его руководством компания уже вовсю выпивала по случаю праздника.

За победу пили вместе Ганс, обнимающий его за плечи дядя Коля, Ральф-младший, Иван Никитич и дядя Саша.

В тостах внимание акцентировали на вечной памяти простым солдатам и анафеме антинародным режимам.

Через полчаса Антон обратил внимание на смену настроения Ивана Никитича. Сначала он перестал принимать участие в разговоре, потом совсем помрачнел, резко поднялся с места — от чего опрокинулась одна из бутылок, и, ни слова ни говоря, стремительно покинул территорию огорода. За ним вышел недоумевающий дядя Коля. Антон решил к ним присоединиться, предварительно сделав успокаивающий жест оставшейся за столом компании.

На лавке у дома сидел, обхватив голову руками, с виду совершенно протрезвевший Иван Никитич. Дядя Коля примостился рядом и печально глядел вдаль.

— Что происходит? — спросил Антон. — Нехорошо вам, дядя Ваня?

— Нехорошо мне, ага, — пробурчал Иван Никитич. — Немцы твои… поскорей бы уж уехали.

— Да что с тобой такое, Вань? — дядя Коля легонько потряс односельчанина за плечо.

— Действительно, дядя Ваня, вы что? — озадаченно спросил Антон.

— Тяжко мне с ними что-то, с вашими немцами, — отозвался дядя Ваня.

— Может это, того, похмелье? Да еще и на старые дрожжи… — осторожно предположил Антон. — Вон, вы все их вино выпили…

— А тебе что, вина их жалко, да? — неожиданно огрызнулся Иван Никитич. — Хрен с ним, с вином. Мне не стыдно. Чрез них, этих немцев твоих, все наше село пропало, полный ему капут наступил. Мужиков всех поубивало, с войны никто не пришел! Помрем, и не будет больше деревни! А вы их сюда привезли… И че, им нравится, да? Ты иди, давай, иди к ним, спроси у них, нравится им у нас? Небось, не как в Мюнхене-то? А я и не знаю, как у них там в Мюнхене, чем пахнет и что жрут они, не бывал. Это ты все больше по заграницам, а мы тут говно сапогами месим…

— Никитич, хорош тебе, ладно? — дядя Коля строго осадил соседа. — Он-то при чем здесь? Напился — иди проспись…