Немецкая русофобия и её причины. Философия, история, политология

Одним из последствий борьбы против фашизма стал тот факт, что и сама борьба, и освобождение положили начало непродолжительному периоду умеренного роста левого движения на обширных территориях Европы и Азии, в том числе за пределами зоны влияния Советского Союза. Помимо прочего, это стало реакцией на пораженческие настроения национальных господствующих классов в 1939–1940 годах и сотрудничество многих их представителей с немецкими оккупантами. Это обстоятельство, равно как и кризис 1930-х годов, вселило во многих людей надежду на иной, антикапиталистический путь. Отнюдь не только штыки Москвы подталкивали население освобождённых СССР стран по направлению к советскому блоку. Местные коммунисты и левые социал-демократы при поддержке широких народных масс действительно пытались начать новую жизнь без догм и принуждения. Это касалось и периода, непосредственно следовавшего за освобождением и началом реконструкции всех оккупационных зон Германии.

Убедительнее всего об этом говорит «Манифест демократических социалистов бывшего концентрационного лагеря Бухенвальд», в апреле 1945 года избравших своей целью «революционный демократический социализм». Эти представители левых сил были едины во мнении: «Экономическое восстановление Германии возможно лишь на социалистической основе». С их точки зрения, Германия должна была достичь взаимопонимания с французскими и польскими соседями, войти в «англо-саксонский культурный круг», но свою внешнюю политику осуществлять в согласии с Советским Союзом[229]. И действительно, был краткий период, когда объединённые силы коммунистов, социал-демократов и других антифашистов пытались начать новую жизнь, основанную на принципах демократии. Это время характеризовалось не одним лишь хаосом, разрушением, анархией и жаждой мести, как нас хотят убедить современные журналисты. Это был период слишком раннего и радикально прерванного демократического подъёма с нереализованной перспективой демократического социализма. Все четыре оккупационные державы, равно как и новообразующиеся партии, включая рабочую, позаботились о том, чтобы упорядочить эти спонтанные процессы и тем самым подавить их.

Для Германии программа Потсдамской конференции Большой Тройки или, иначе, Четвёрки несла в себе обещание создания единого государства на развалинах нацистского рейха. Однако после того, как раздел сфер интересов и влияния между сформировавшимися блоками был закончен, а США заполучили ядерное оружие в качестве военного, а прежде всего политического средства давления, конференция стала плавно склоняться к той послевоенной фазе, которая вскоре перешла в холодную войну. Это повлекло за собой окончание демократического подъёма, гражданскую войну в Греции, удаление коммунистов из правительств Франции и Италии, советизацию восточноевропейских государств, раздел Германии и подчинение каждой из двух оккупированных частей Германии своей сверхдержаве.

Вместе с тем победа стран антигитлеровской коалиции сделала возможным зарождение нового мирового порядка, хотя и интегрированного в намечающуюся конфронтацию блоков, но всё же разрушающего вековые структуры угнетения. В антифашистской и антиимпериалистической борьбе против Германии, Японии и Италии национальные освободительные движения Азии и Африки обрели политический вес и стремление освободиться от всяческого гнёта. Угнетателями были не только державы «оси», но и такие свободные, казалось бы, западные демократии, которые, будучи гегемониальными и колониальными державами, мало делали для цивилизационного развития азиатских и африканских стран, зато активно их эксплуатировали.

Национальные движения этих стран, как и огромное количество солдат, оттуда набранных, узнали, какой может быть освободительная борьба, и захотели претворить знание в жизнь. Непосредственно после войны началась первая волна движений за независимость, продолжавшаяся два десятилетия. Благодаря в том числе и существованию социалистического лагеря с Советским Союзом во главе эти силы смогли освободиться от прежнего статуса колоний и постепенно начали превращаться в игроков мировой политики, которые, вынужденные выступать в роли объекта соперничества и участника интриг двух блоков, приобретали, однако же, всё бóльшую самостоятельность.