Немецкие предприниматели в Москве. Воспоминания

В своем последнем письме вы упомянули «Депре и Леве», это уже представители французской и соответственно английской колонии, вскоре я к ним вернусь, когда буду рассказывать об этих двух колониях. Немецкая колония и в Москве, и в Петербурге была наиболее многочисленной, да и финансово наиболее значительной. Взять хотя бы ту категорию немецких фирм, что господствовали во всей экспедиционной системе России: я имею в виду фирмы «Рудольф Фёрстер»755 (Москва и Петербург, а также Эйдкунен, Кронштадт и Александровка), «Герхардт и Хей»756, «Вдова Игнаца Розенталя и К°», «Книп и Вернер»757, «Шейман и Шпигель»758, «Проллиус и Виркау» (оба из Бремена, Проллиус – мой товарищ по бременской гимназии) и «Кесницкий и К°».

Рудольф Фёрстер приходился свояком Луи Кнопу, ведь его женой была Адель759, сестра Луизы фон Кноп, и тоже близко дружил с моими родителями, как и Кнопы. Рудольф Фёрстер опять-таки вернулся в Бремен, а фирмой стал руководить его младший брат Карл760.

Само собой разумеется, Фёрстеры осуществляли экспедицию всех колоссальных хлопковых поставок Людвига Кнопа и всех его прядилен, таможенной очистки и т. д. Они также получали поставки чая от нас и Вогау.

Сыновей Фёрстера – все они трудились у Людвига Кнопа – Вы, вероятно, знали лично, вечного весельчака Романа Романовича и Ивана Романовича, работавшего в кноповском чайном отделе, впоследствии зятя Карла Ивановича Редера761.

Фирму «Игнац Розенталь и К°» возглавлял некий Розентовер, зять старого Игнаца Розенталя, был у них и доверенный по фамилии Розенблюм, я встречал это множество Роз, ils n’etaient pas couché sur un lit de rose762. Они обанкротились. Эти израэлиты некоторое время занимались главным образом уплатой пошлин на мануфактурные товары, галантерею и проч.; при российской таможенной системе требовалось владеть сложным искусством декларирования, каковое означенный народ знает назубок.

На сегодня я заканчиваю, дорогой друг. Извините за мои спонтанные и зачастую беспорядочные записки, ведь я черпаю их из накопленных за долгие годы воспоминаний, и, когда случается извлечь из памяти что-то забытое, возникает неразбериха, с которой я ничего не могу поделать.

Итак, до следующего раза.

Всецело преданный Вам,

Андреас Ценкер

Париж, XVI округ,

ул. Ремюса, 27

20 апреля 1926 г.

Мотто

:К нам Будущее в гости не спешит,
А Настоящее бегом от нас бежит,
Лишь неподвижно Прошлое вовек стоит763.

Дорогой господин Шпис,

Вот об этом прошлом я и продолжу рассказ, поведаю о том, что повидали мои старые глаза и что еще не совсем забылось. То, что, помимо меня, еще кто-то на свете изучает эти давние московские воспоминания и, может статься, в итоге откроет следующим нашим поколениям кое-что интересное о жизни их предков в далекой России, о старой матушке-Москве, внушает удовлетворение и, пожалуй, известное духовное успокоение. Предоставляю Вам самому решать, как и каким образом Вы обработаете и используете полученный от меня сырой материал.

Поверьте, дорогой друг, за свою долгую жизнь я знавал и видел многих людей, разговаривал с ними и в ходе долгих лет составил себе собственную философию касательно человечества вообще и haute finance764 в частности. Эти давно усопшие люди обладали всеми добрыми и дурными качествами нашего теперешнего общества. Они трудились, неутомимо старались заработать денег, многим сопутствовал успех, других же постигла катастрофа, как столь часто упоминаемого мною Генри Марка, но все они, как говорил Гёте, были человеками, а потому борцами в жизни765, боролись за цивилизацию и величие России и человечества.

Не будем судить их слишком сурово. У прежних поколений тоже была определенная этика в делах, определенный point d’honneur766 – блюсти честность в делах, «быть джентльменом», как метко говорят англичане. Ныне это, увы, редкость. Такая категория давних представителей haute finance, кажется, вымерла, повсюду распространяются нувориши, в особенности после войны, все классы общества охвачены доселе невиданным luxe tapageur767, погоней за материальным благополучием, за быстрым обогащением при минимальном труде. Если бы старые почтенные энергичные представители прежних поколений ныне восстали из гроба, они бы руками всплеснули, глядя на то, что творится в мире, а особенно в Москве, милой, старой, солидной Москве. Ныне она – центр коммунизма, очаг мировой революции, цитадель убийц, воров, мошенников со всего мира. Думаю, от отвращения старики бы немедля опять забрались в свои гробы. Мне вспоминается одно высказывание старого г-на Кинена. Как-то раз я сидел в его приватной конторе в Париже, на улице Граммон, и он по привычке дотошно выспрашивал меня о московских фирмах, об их кредитоспособности и проч. А при этом обронил касательно нуворишей: «Поверьте мне, люди, которые за два-три года становятся миллионерами, задели рукавом тюремную стену».