Немецкий дух в опасности

Дискуссии об университетах, их сущности и их призвании начались не сегодня. Послевоенным разрывом преемственности их тоже объяснить невозможно. Все это восходит ко временам расцвета немецких молодежных движений, то есть приблизительно к 1910 году. Именно тогда наша гуманистическая молодежь взбунтовалась против закосневших академических идеалов (можно вспомнить критику, с которой представители Круга Георге обрушивались на Виламовица, или, скажем, книгу Людвига фон Хатвани «Наука ненужных знаний»). Молодежь искала осмысления вместо буквализма, полноты опыта вместо убогой рабочей этики; исполненная мусического одухотворения, она боролась против невежества и мещанства. Она была аполитичной и не враждовала ни с духовностью, ни с науками. При этом не стремилась она и как-то соответствовать суровым требованиям научной обстоятельности (на профессиональном языке это называется акривией). «Внимание к мелочам» считалось в этой среде всего лишь необходимым требованием гуманитарных ремесел – и не более того: за высшую ценность этот подход тогда не держали. В те же годы Норберт фон Хеллинграт подготовил безупречное критическое издание сочинений Гёльдерлина, настоящий памятник немецкой культуры: совершенство метода сочеталось там с искренним восхищением. Такой была немецкая молодежь, которая истекла кровью при Лангемарке; образ ее сегодня всячески искажен.

Эта молодежь ничего не хотела ломать, а хотела строить нечто прекрасное. Овевал ее воздух святилищ. При свете жертвенного пламени справляла она празднество духа и жизненной красоты. Принципы исторического сознания находила она у Дильтея; понятийному высвобождению от позитивистского гнета ее обучал Бергсон; гимнические высоты указывал ей Георге. В этой среде тогда созревала и первая, гениальная книга Гундольфа: «Шекспир и немецкий дух».

Война – за свои пятьдесят месяцев – просто никак не могла вполне развратить молодежь и испортить ее под корень. Преобразование высшей школы даже в военные годы планировалось и с энтузиазмом обсуждалось в молодежных газетах. Отто Браун, расточавший свое бесконечное дарование, тоже принадлежал к этой волне; в апреле 1918 года он погиб в ходе одной из последних наших наступательных операций. Опубликованные письма из его наследия, равно как и военные дневники прусского юнкера Бернхарда фон дер Марвица, для нового поколения могут стать настоящим уроком: образцом посвящения, самосознания и самовозвышения. Своих мертвых мы чтим на военных парадах, но что мы поняли в их духовном завете?

Не война, а скорее революция, иностранное вмешательство и кабальная долговая зависимость политизировали Германию. С 1919 года молодежное движение начало мертветь, превращаясь в политические союзы и объединения. Духовное пламя угасло: у этого много причин, и из них главнейшая – это острый экзистенциальный кризис, поразивший в те времена как отдельных людей (работающих студентов!), так и всю страну в целом. На место молодежи пришли старшие, пришли учителя. Светила немецкой науки осознали свою ответственность: осмысление роли университетов и гуманитарного знания в новой стране – вот что они на себя приняли. Эрнст Трёльч, Макс Вебер, Макс Шелер взялись в изменившихся обстоятельствах за те же проблемы – духовные, философские и политические, – над которыми в свое время бились Шеллинг и Шлейермахер, Гумбольдт и Ницше.

Неужели все забыто? Неужели сегодня мы намереваемся жить так, будто ничего не было? Неужели забудется и окончательно сгинет все то, что готовили для Германии люди благороднейшей крови и высочайших помыслов? Любое исследование об университетах в современной Германии начинаться должно с вопросов о совести и самосознании. Спорят сегодня много, много дебатируют, но, к стыду нашему и к нашей боли, вопросов этих никто практически не коснулся.

Да, я, конечно же, знаю, что «ситуация очень изменчива». Но таким объяснением довольствуются лишь те, кто уже окончательно капитулировал в плане духовном. Правда в том, что духовные проблемы 1910–1920 годов до сих пор не решены, ни одного шага в сторону их разрешения так и не было сделано. Осмысливая состояние высших учебных заведений в наши дни, исходить неизбежно приходится из положения дел на тот самый период; новых ответов от нас требует злободневность совсем иного характера, политическая и социоэкономическая.

2. Сущностные функции университета