Немецкий язык с Генрихом Бёллем. Хлеб ранних лет

3          „Geh jetzt", sagte ich leise, aber er blieb stehen (но он продолжал стоять) und sah mich an (и смотрел на меня; ansehen), wie er mich damals angesehen hatte (как он смотрел на меня тогда), als herauskam (когда обнаружилось: «вышло наружу»; herauskommen), dass ich geklaut hatte: er hatte es nicht geglaubt (он в это не верил) und mich verteidigt (и защищал меня) mit seiner hellen, eifrigen Jungenstimme (своим звонким, ревностным мальчишеским голосом; der Junge, die Stimme), und er war mir damals (он мне тогда) — obwohl wir auf den Monat gleichaltrig waren (хотя мы были одного возраста, с разницей в месяц) — vorgekommen (казался) wie ein sehr viel jüngerer Bruder (братом, намного младше меня: «как очень намного младший брат»; jung — молодой), der die Prügel einsteckt (который сносит побои; der Prügel), die man selbst verdient hat (которые ты сам заработал); der Alte hatte ihn angebrüllt (старик наорал на него) und ihn zuletzt geohrfeigt (и в конце концов дал ему оплеуху; die Ohrfeige — пощёчина), und ich hätte tausend Brote darum gegeben (и я отдал бы тысячу буханок хлеба), wenn ich den Diebstahl nicht hätte zugeben müssen (если я не должен был бы сознаться в краже = чтобы не сознаваться; der Dieb — вор, stehlen-stahl-gestohlen — красть). Aber ich hatte ihn zugeben müssen (но я должен был признать её /кражу/); draußen auf dem Hof vor der Werkstatt (снаружи во дворе перед мастерской), die schon im Dunkeln lag (которая уже лежала = находилась в темноте; liegen-lag-gelegen), unter der jämmerlichen 15-Watt-Birne (под жалкой лампочкой в пятнадцать ватт), die lose in einer verrosteten Fassung hing (которая свободно висела = болталась в заржавевшем патроне; hängen-hing-gehangen) und im Novemberwind schaukelte (и раскачивалась на ноябрьском ветру; die Schaukel — качели). Wolfs helle, protestierende Kinderstimme (звонкий, протестующий детский голос Вольфа) war von meinem winzigen «Ja» getötet worden (был убит моим крошечным «да»), als der Alte mich fragte (когда старик спросил меня), und die beiden waren zusammen über den Hof in die Wohnung gegangen (и они оба вместе пошли через двор в квартиру = домой). Wolf hatte mich immer für das gehalten (Вольф всегда считал меня тем), was in seinem Kinderherzen ein „feiner Kerl" war (что в его детском сердце было «хороший парень»), und es war schlimm für ihn gewesen (и это было плохо для него), mir diesen Titel streichen zu müssen (/что/ он должен был лишить меня этого титула). Ich fühlte mich dumm und elend (я чувствовал себя глупым и несчастным), als ich in der Straßenbahn ins Lehrlingsheim zurückfuhr (когда я на трамвае ехал обратно в общежитие): ich hatte nicht eine Sekunde lange Gewissensbisse (у меня ни на секунду не было угрызений совести; das Gewissen — совесть, beißen-biss-gebissen — кусать; der Biss — укус) wegen der geklauten Kochplatten (из-за украденных электроплиток), die ich gegen Brot und Zigaretten getauscht hatte (которые я обменял на хлеб и сигареты); ich hatte schon angefangen (я уже начал), mir über die Preise Gedanken zu machen (задумываться о ценах: «себе мысли делать»). Es hatte mir nichts daran gelegen (мне было безразлично; es liegt mir nichts daran), von Wolf für einen feinen Kerl gehalten zu werden (/чтобы/ Вольф считал меня: «Вольфом считаться» хорошим парнем), aber es lag mir etwas daran (но мне было не совсем безразлично), von ihm nun berechtigterweise nicht dafür gehalten zu werden (/чтобы/ он теперь, справедливо, не считал /меня/ этим /хорошим парнем/).

1          „Wir waren beide sechzehn, als die Geschichte passierte", sagte ich, „wir fingen zusammen die Lehre an — aber nun bist du dreiundzwanzig, und du hast sie nicht vergessen. Komm, gib das Geld zurück, wenn es dich quält. Ich kann es ja deinem Vater schicken."

2          Ich öffnete seine Hand wieder, sie war warm und naß von Schweiß, und ich steckte die Münzen und den Schein wieder in meine Rocktasche zurück.