Немира. Колесо судьбы

– Навряд ли жестокость да угрозы его к ласке сподобят.

– Может, и не сподобят, зато теперь он подумает, прежде чем очередное издевательство над зверем утворит.

Девица вздохнула и тоже поплелась к озеру.

* * *

– Поднимайся, крыса! Ты сказала, что селение недалече. И где?! – рявкнул Лисица и уже занес ногу для пинка. Но ведьма, даже не разлепив век, умудрилась невредимой откатиться в сторону.

– Встаю-встаю, господин. Не волнуйся, тут рукой подать, – Юга вскочила, взбила черные патлы, что накануне ночью пополнились белесыми прожилками. Огляделась в поисках Дубины. Тот сидел неподалеку и перекладывал камешки. – Милок, пора в путь трогаться.

Гигант вздрогнул, обернулся. Его глаза полнились ужасом:

– На птицах? Ногай-птицах… ногай-птицы…

– Никаких птиц, – ласково успокоила ведьма и указала длинным грязным ногтем, – иди, садись на лошадку.

– Ты его совсем идиотом сделала, – скривился Лисица и забрался в седло.

Главарь никогда не отличался добросердечием, сочувствие вообще было ему чуждо. Но превращение сильного умелого воина Дубины в безумца не оставляло равнодушным. Сколько молодых, здоровых и разумных приспешников изничтожила карга. А все уговор проклятый! Но без Юги девки не сыскать. Ибо печать горит сильнее, чем ближе Лисица к ней, но только ведьма способна узреть ее местонахождение.

С одной стороны, оно, конечно, даже неплохо. Нет человека – некому вознаграждение вручать. Стало быть, сыпь в свой карман все до затертого гроша. Но почему-то эта мысль почти полностью утеряла изначальную сладость. Износилась от частого обдумывания, точно любимая одежа? Нет, дело было вовсе не в том. И это беспокоило.

Все чаще Лисица видел в Юге угрозу лично для себя. Ох, с каким же наслаждением он вспорол бы ей брюхо, сжег мерзкую плоть на костре да развеял прах по ветру, чтоб навсегда отрезать колдовской душонке малейшие пути возвращения в Явь. Не то чтобы главарь страшился. Договор в силе, на руке метка, а значит, ведьма не учинит ему вреда. Но наступит час, когда обязательства иссякнут, и тогда… И тогда он опередит Югу. Непременно опередит. И верный меч в том обязательно поможет. Но не теперь. Пока ведьмарское отродье подле девки, без крысы не обойтись. И крыса об этом знает.

А еще день ото дня крепло желание отомстить главному обидчику. Лисица потер руку. И в том только Призрачная шайка способна помочь.

– Он просто от любви покорным стал, – вытянула трубочкой губы помолодевшая ведьма и потрепала Дубину по небритой щеке.

– Шевелитесь.

Крепкий конь недовольно фыркнул и устремился вперед, обойдясь без понуканий. Похоже, подобное выражение любви казалось противным не только Лисице.

– Нам нужны еще люди. Твои аппетиты растут подобно снежному кому.

– Так уговор у нас, батюшка, – медовым голоском пропела ведьма, залюбовавшись собственным отражением в металлическом блюдце. Главарь едва удержался от очередного плевка. – Дубинушка-то мой совсем от чувств ослаб. А мне сильной быть надобно. Иначе не смогу тебе помочь.

Меднокожий ухарь недовольно фыркнул.

– Но ты не серчай на меня старую. Деревенька совсем недалече. Там и сыщем новых подельничков, – вздохнула Юга, изучая накрученный на палец сальный локон. – Авось и мне наконец удастся от треклятой седины избавиться.

Но Лисица последней фразы уже не слышал. Все его мысли унеслись вперед, к селению, где, возможно, удастся найти помощников, а затем вдруг повернули вспять, ко дню, когда топор палача просвистел слишком близко от шеи, ко дню, когда, почитай, с каждой тряпки взирал орел, сжимающий в когтях солнце.

* * *

Мальчишка залез в озеро аж по пояс и терся с таким рвением, что Немире даже совестно стало и за свои мысли, и за поведение ведьмаря. Все ж Вершок еще ребенок. Семья большая, живут в глухомани. Мать и батька, поди, от зари до темна пашут, чтоб прокормиться. Занял себя сынок – и ладно. Какие игрушки? Какое воспитание? Тут бы выжить. Никак пацаненок той ласки и не видывал никогда.

Девица присела на берегу рядом с ворохом обносков непонятного цвета и черпнула воду из набежавшей волны. Плеснула в лицо. Еще раз.

– Эй, чего там вошкаешься?! Прыгай сюда!

Щуплый зад блеснул в первых лучах солнца и скрылся вслед за головой в воде.

– Бодрит! – объявил мальчик, фыркая и отплевываясь.

– Благодарствую, я уже ночью взбодрилась.

– Как знаешь.

Вершок без тени стеснения выбрался на сушу в чем мать родила и, выбив из ушей воду, сунул изрядно посветлевшие стопы в штанины. Немира с напускным интересом изучала сорванную ромашку, а затем попыталась заполнить неуклюжее молчание:

– А с чего ты вдруг решил, что Войтех княжич?

– Ну как же? Талисман на его шее. Золотой орел, что в лапах солнце держит, – это ведь символ владык смединских. Я самолично видел вышивку на одежах боярина, – мальчишка горделиво хлопнул себя по груди, – когда тот в позапрошлом году в Болотню наведался. Но то боярин. Всем известно, что символ из злата только княжичи носят.

Немира и не заметила, как оборвала все лепестки.

– А что за Болотня?

– Городок. Тут недалече. Всего два дня пути пешему.

Вершок затянул штаны.