Немного любви в холодном Мэноре (СИ)

Он не понял к чему это было сказано. Сейчас не понял, а миссис Малфой и не попыталась объяснить. Ещё не пришло время. В самое тёмное время Драко любил самой светлой любовью. И если он допустил мысль, что любовь — слабость, тогда он — самый слабый человек во всём мире.

Малфой-Мэнор. Следующий день.

Давно в его венах не бурлило такое ядовитое желание убивать. Драко сидел во главе стола трапезной, пока Альберт изучал какие-то рукописи напротив него. Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два. Если с самого раннего утра в Мэноре появился этот человек, то вскоре появится и Тёмный Лорд. В последний раз, когда Драко видел мистера Бута, то Гермиону решили превратить в хранилище для крестража. В Малфое-младшем кипели злость и гнев от одной только мысли, что будет дальше.

Утром он заглянул к Гермионе. Ничего. Конечно же ничего не изменилось. Она также сидела в кресле, потупив взгляд. Миппи крутилась у ног девушки, предлагая ей завтрак, но та просто молчала. Розы, которые Драко принёс ей, привычным делом отправились в вазу, а старые засохшие бутоны превратились в пыль.

***

— Мой Лорд, — Драко привстал со своего места, направляясь к Реддлу, появившемуся посреди комнаты.

— Альберт, Драко, — Тёмный Лорд медленной поступью направился к столу. — Рад видеть вас. Замечательный день, не правда ли?

— Да, м-мой Лорд, — заикнулся очкарик.

— Тогда я думаю, что мы можем сразу приступать к делу, — Том занял место Малфоя. — Драко, приведи девчонку.

— Конечно, мой Лорд, — процедил Драко.

Он выскочил из трапезной и побежал к дверям комнаты Гермионы. Так быстро, что казалось, он боится не успеть. Боится, что сейчас откроет дверь, а там пусто и её нигде нет. Но Грейнджер сидела точно так же, как и утром, как и все дни до этого. Драко выдохнул с облегчением и аккуратно приблизился к девушке.

— Гермиона, — очень тихо обратился он. — Ты можешь встать?

Никакой реакции. Ноль эмоций и хоть малейшего намёка на то, что она его слышит. Он легко дотронулся до её руки, наверное, впервые за эти недели, но она никак не отреагировала. Это прикосновение больно отозвалось где-то в груди, сковав все мышцы.

— Гермиона, — он снова окликнул её. — Нам нужно спуститься на первый этаж.

Лишь лёгкое движение пушистых ресниц давало понять, что она живая. И всё, больше ничего. Драко прикоснулся к ней ещё раз. Такая бледная и холодная кожа, что его самого пробивала дрожь. Мертвецки холодная. Он постарался заглянуть ей в глаза, но их было не видно под тяжёлыми веками.

— Я возьму тебя на руки, хорошо?

Он выждал двадцать секунд, надеясь услышать хотя бы какое-то мычание в ответ. Ничего. Драко аккуратно подхватил девушку, удивляясь тому, какая она маленькая в его руках. Тело Гермионы было практически невесомым. И очень холодным. Ему хотелось прижать её к себе сильнее, укрыть от прогнившего мира, вычеркнуть весь этот кошмар из её жизни.

— Прости, что позволил твоему кошмару сбыться, — прошептал он ей на ухо, спускаясь по лестнице.

Через минуту Драко с Гермионой на руках показался перед Тёмным Лордом и Альбертом. Волан-де-Морт оценивающе посмотрел на представившуюся ему картину и злорадно ухмыльнулся. Но Драко это мало задевало, его волновала лишь девушка, которая лежит у него на руках. Что с ней сейчас будет? Как решится её судьба?

— Положи её на стол, — прошипел Реддл. — Альберт, осмотри девчонку.

Малфой-младший бережно опустил тело гриффиндорки на холодный стол, отступая на несколько шагов назад. Внутри всё переворачивалось, сжималось, кипело. Ему было мерзко смотреть на то, как руки Альберта расстегивают рубашку Гермионы, а палочка вырисовывает непонятные руны.

— Драко, — обратился Волан-де-Морт, переводя взгляд с медика на него. — Как Нарцисса? Я её очень давно не видел.

— Она в порядке, мой Лорд, — холодно ответил Драко. — Сейчас в теплицах, занимается розами.

— Да, я заметил розы. Они расставлены по всему поместью?

— Да. Домовики меняют их каждое утро, мой Лорд.

— Что же, это замечательно. Я рад, что Нарциссе удается сохранять в поместье домашний очаг даже в такое время.

— Нарцисса — хозяйка Малфой-Мэнора. Не удивительно, что она старается облагораживать свой дом.

— Да, верно подмечено, — ответил Волан-де-Морт. — Только, мне кажется, что ранее я не видел этих роз в Мэноре. Точнее, не видел их срезанными, расставленными в вазах.

— Мать не так давно начала это делать.

— Не любит срывать цветы? Считает, что это неправильно?

Ей нравятся белые розы, но она никогда их не срывает. Говорит, что это неправильно.

— Да.

Боковым зрением Драко наблюдал за действиями Бута. Тот осматривал тело Гермионы и попутно залечивал все видимые раны и ссадины. Непонятные цветные руны кружили над девушкой, а медик подолгу их рассматривал и что-то бормотал себе под нос. Сама же Гермиона лежала с полузакрытыми глазами, тяжело дышала. Её волосы небрежно раскинулись по столу, а тонкие пальцы вцепились в глянцевое покрытие. Спустя ещё несколько долгих минут Альберт наконец-то отошёл от гриффиндорки, небрежно кидая на неё рубашку.

— Ну что? — Реддл вопрошающе посмотрел на очкарика. — Что скажешь, мой дорогой друг?